В Берлине, на улице с облупленной штукатуркой, Карл Шульц возит тележку с ящиками, пахнущими дешевым кофе и польской шерстью. Его дочь Анна, 19 лет, пересчитывает марки в кассе, поправляя платье, перешитое из старых штор. "Ты опять дал Шмидту в долг?" — бросает она, услышав, как отец уговаривает поставщика из Дрездена: "Кредит до пятницы, иначе заберу шелк". В подсобке,
В деревушке под Гамбургом собрались трое взрослых детей после того, как у отца, Арно Беккера, случился инсульт. Старший, Маркус, приехал из Франкфурта с женой Юлией и дочерью-подростком Фридой, которая всё время пряталась в сарае, рисуя граффити на ржавом тракторе. Средняя, Катя, работавшая медсестрой в Берлине, привезла коробку старых фотографий и постоянно поправляла шторы на кухне, как делала
Лиза, барменша в казино на окраине Берлина, каждую ночь разливает шампанское для игроков в смокингах. Ее сын Макс, восемь лет, лежит в больнице с температурой 40 — врачи говорят, нужна операция, но страховка не покрывает расходы. После смены она замечает, как крупье Томас в подсобке подкручивает магнит в рулетке, и решает повторить. «Ты же не дурак, чтобы всю жизнь на крохи работать?» — бросает
Лена Шульц, 27 лет, переехала в полуразрушенный особняк на окраине Дрездена после смерти тети Маргот. В первый же день она находит в кухонном шкафу пачку писем 1983 года с пометкой *"Не вскрывать до 12.11.2021"*. Сосед-пенсионер Вальтер, разносящий утром молоко в синих бидонах, предупреждает: *"Твоя тетка вечно бормотала про стук в подвале. Лучше туда не лезь"*. Но Лена,
Лиза копнула ногой рыхлую землю у дуба в берлинском парке Тиргартен — что-то блеснуло. Подняла потёртую монету с трещиной, на которой едва читалось *Glück*. «Смотри, Мартин!» — крикнула она, тряся находкой перед носом друга. Тот, отвлекаясь от кроссовок, заляпанных осенней грязью, фыркнул: «Думаешь, это из тех легенд про талеры счастья? Бабка на рынке говорила, они исполняют желания, но только
Лена, медсестра из районной поликлиники, каждое утро спотыкается о гитару Тома в коридоре. Он, музыкант-неудачник, ночует на кухонном диване, потому что его девушка выгнала за долги. Свен, тимлид в IT-стартапе, прячет в шкафу коробки с дошираком — экономит на аренде, чтобы выплатить кредит за мамин хоспис. По средам они пытаются ужинать вместе: Лена жарит картошку с дешевыми сосисками, Том ворчит
Лена Финелли, 32 года, находит в старом шкафу отцовский пиджак с засохшим маком в кармане. Это напоминает о детстве, когда они с братом Максом бегали между стеллажами пекарни на Мюллерштрассе в Берлине. Теперь пекарня — руины: треснувшая плитка, запах плесени вместо ванили. Макс, 28 лет, приезжает из Дюссельдорфа на поезде ICE, но вместо объятий бросает сестре: *«Зачем сохранять это дырявое
Ханнес, худощавый парень в очках с потёртой оправой, разгружал коробки с типографской краской в подсобке своего деда на улице Шпреевальд. Запах гниющей бумаги и металлических печатных форм висел в воздухе, как постоянный спутник. Однажды между старыми клише он нашёл конверт с инициалами E.R. и фотографией девушки у разрушенной колокольни. «Лукас, посмотри — тут даты с 44-го по 47-й», — прошептал
Йошио Онода, японец с потёртым блокнотом и привычкой теребить шарф, приезжает в Париж после звонка от Эмили Лефевр — дочери археолога, пропавшего в Камбодже. В её квартире на Монмартре, пахнущей кофе и масляными красками, он находит карту с пометками «Сиемреап» и обрывок письма: *«Они знают про храм, но не про тоннель»*. Перебравшись в Брюссель, Йошио роется в архивах Музея Африки, пока
Люка Бертрам, физик-экспериментатор из Марселя, каждое утро заезжает в кафе *Rouille* на углу бульвара Сен-Шарль, заказывает двойной эспрессо и сверяет данные с датчиков магнитного поля на своём потрёпанном ноутбуке. Его коллега, Эмма Вайсс из Дрездена, звонит ему в 7:15: «Третья проба в тоннеле под Эльбой показала аномалию. Ты видел графики?» Они спорят о коррозии медных проводов, пока Люка
Лена Браун, 47 лет, в синей рабочей робе с выцветшей надписью "Stadtbad", каждое утро начинает с проверки фильтров в подвале старого бассейна на окраине Дюссельдорфа. Ее напарник, Томас Шмидт, 58 лет, вечно курит у вентиляционной шахты, бросая фразы вроде: «Опять эти школьники в душевой вейп оставили — я не уборщик, Лена». В четверг, после инцидента с пенсионером, упавшим на мокрой
Лена Шульц, студентка-архитектор из Берлина, находит в старом чемодане отца потёртый блокнот с координатами и заметкой: *«Они следят за водой. Й. пропал 12.09»*. На следующее утро она пробирается в закрытый архив районной управы Кройцберга, где сталкивается с Йонасом Бекером — рыжебородым хакером, который роется в серверной. «Твой брат тоже лез в эти схемы?» — бросает он, протягивая флешку с