Аша, в потертом сари с запахом карри, таскала ведра из колодца за домом в Джодхпуре, пока сводные сестры Прия и Мира примеряли шелковые сари в лавке торговца. «Смотри, она опять грязь на порог занесла», — фыркнула Мира, разглядывая свои руки, вымазанные хной. Мачеха Сумейра, поправляя золотые браслеты, бросила Аше корзину с бобовыми: «К вечеру очистишь. И проверь, почему козы снова забрели на
Притхвирадж, парень из деревни под Гая, каждый день проезжает на стареньком Bajaj Chetak мимо рисовых полей, чтобы добраться до рынка. Там он разгружает мешки с луком, пока местный торговец Сурендра ворчит: «Опять опоздал? Завтра без зарплаты останешься». Вечером у чайной лавки Раджа-бхаи он спорит с друзьями: «Видел, как Викрамадитья новые налоги ввёл? Завтра же корову заберут за долги».
Раджеш, 19 лет, торчит в ржавом гараже на окраине Мумбаи, чинит мотоцикл «Бульдог» 1987 года. Его друг Викас, в потёртой футболке с логотипом крикетной команды, тащит свёрток с украденными кабелями: «Эй, хватит возиться с железом! Вчера Шарма с Марола видел, как ты из трансформатора медь таскал. Полиция уже рыщет у станции». Раджеш бросает гаечный ключ в масляную лужу: «Папа на лекарства
**Абзац 1:** В переулках Старого Дели, 17-летний Раджив торгует чаем из покоцанного киоска, пока сосед-сапожник Амит не подкалывает его: *"Эй, твой масала такой же горький, как моя бывшая!"*. Раджив игнорирует шутки — он копит на операцию сестре Прии, у которой отказывают ноги после аварии с перевернутым авторикшей. По вечерам он тайком рисует граффити на стенах заброшенной фабрики,
В Хастинапуре Дурьодхана, сжимая рукоять меча, отказывается отдать Пандавам даже клочок земли. Арджуна, сидя у костра в лесу Камьяка, чистит тетиву лука, пока Юдхиштхира ворчит: «Договориться с ними — все равно что напоить змею молоком». Кришна, разминая пальцами рис с йогуртом, предлагает стать послом. В тронном зале, где пахнет сандалом и потом, он кладет на пол пять сухих зерен — символ
Харприт Каур, канадская журналистка с потрёпанным блокнотом в руках, втискивается в переполненный автобус из Дели в Чандигарх. Её задание — написать о пяти индийских свадьбах для глянцевого издания. На первой церемонии в сикхском храме она сталкивается с Балитом Сингхом, актером из второразрядных болливудских драм, в расшитом золотом тюрбане. «Ты точно не из тех, кто верит в гороскопы для
Раджеш, 27 лет, аптекарь из переулков Старого Дели, каждое утро разгружал коробки с травами, пока не нашёл в подвале потрёпанную книгу на санскрите. «*Агастья-сутры*… Что за чертовщина?» — бормотал он, перелистывая страницы с диаграммами, похожими на схемы алхимических реакций. Через три дня начал видеть тени: женщину в сари цвета индиго, которая исчезала у рынка Чандни-Чоук, и мальчика с
В Мумбаи, в переулке за рынком специй, 17-летний Арджун подбирает треснувший медный браслет с гравировкой «Ашваттхама». Вечером, протирая находку тряпкой, он случайно царапает руку — узор вспыхивает синим. За окном завывает ветер, а из радиоприемника доносится: «Полиция ищет свидетелей нападения на склад в районе Дарави». Утром парень замечает, что шрам на ладони пульсирует в такт шагам уличного
**Первый абзац:** Арджун, 27 лет, разгружает ящики с бананами на рынке Кроуфорд в Мумбаи. Его сестра Лалита, студентка-медик, звонит ему в обеденный перерыв: «Вчера у патологоанатома пропали три трупа. Говорят, в морге ночью свет мигал». Арджун смеётся, вытирая пот с шеи платком в горошек, но вечером замечает в переулке за лавкой специй силуэт — слишком высокий, с неестественно вывернутыми
В Мумбаи, на переполненном рынке Кроуфорд, 19-летний Рави Шарма тасует стаканы с масала-чаем в семейной лавке. Запах кардамона смешивается с выхлопами автобусов, проезжающих по улице Локманья Тилак. Он замечает Прию Менон, студентку колледжа искусств, которая каждую среду покупает куркуму у старьевщика Ганеша. «Чай с имбирем? Бесплатно для постоянных клиентов», — кричит Рави, вытирая пот со лба
Арджун, 22 года, подрабатывает водителем авторикши в переулках Мумбаи, каждый вечер заезжает в *Café Spice Hub* — там Прия, студентка колледжа искусств, моет посуду. Их разговоры начинаются с мелочей: он смеется над ее пятном от карри на фартуке, она спрашивает, почему в его рикше всегда пахнет жасмином («Сестра заставляет вешать гирлянды на зеркало — против сглаза»). Через месяц Арджун тайком
Адитья, парень в потёртой кожаной куртке, возвращается в родную деревню у подножия Гималаев после смерти матери. В старом сундуке под лестницей он находит дневник отца, исчезнувшего десять лет назад. Листы испещрены схемами тоннелей и непонятными символами, похожими на трещины на стенах местного храма. «*Здесь что-то не так…*» — бормочет он, разглядывая карту с меткой возле реки Чандрабхага. В