Комиссар Марко Рицци, в мятом пиджаке и с сигаретой за ухом, торопливо допивает эспрессо в баре на площади Пьяцца-дель-Плебишито. Его напарница, Серафина Конте, втирает пятно от вина на блузке, пока листает отчёты о пропавших грузовиках с фармацевтического склада. «Смотри, — тыкает она в распечатку, — все водители исчезли после заправки на автостраде А3. Там камера поймала этот номер». Марко
Марко, рыбацкий сын из сицилийской деревушки Петралия, каждое утро чинит сети с запахом соли и мазута. Его сестра, Лина, торгует тунцом на рынке Палермо, ругаясь с туристами из-за цены: «Два евро за кило? Да вы с ума сошли, это же не консервы из супермаркета!» В порту старик Джузеппе, чьи руки в шрамах от канатов, шепчет про «красные огни» у горизонта — танкеры, которые сливают отходы по ночам.
Альдо Моро сидит в тесной комнате с облупившейся краской, поправляет очки, перечитывая письмо жене. За дверью слышны шаги — это Марио, один из похитителей, принес пачку сигарет «Мальборо» и газету с заголовком о забастовке учителей. «Ваши коллеги в парламенте опять голосовали против обмена», — бросает он, ставя на стол стакан холодного кофе. Моро пишет карандашом на клочке бумаги: *«Элеонора, не
Микеланджело Меризи, в разодранном камзоле, толкается в римской таверне у Пантеона. Запах дешевого вина смешивается с вонью гниющих фруктов из соседнего переулка. Кардинал дель Монте, его покровитель, ворчит: «Опять драки? Ты испортишь фреску для Сан-Луиджи!» Караваджо, вытирая кровь с губ, бросает: «Ваши святые слишком чистенькие. Настоящие люди пахнут потом». В мастерской на виа делла Палла он
Винченцо, 28 лет, в синей куртке с потёртыми локтями, тайком меняет галстук на свитер в подъезде дома на via dei Tribunali. Он говорит Арианне, своей девушке-художнице, что работает в «консалтинге», но на самом деле восемь часов в день отвечает на звонки в колл-центре «TeleSolution». Его начальник, синьор Эспозито, постоянно кричит: «Клиент не видит твоей улыбки через трубку, Винченцо!» По
Марко, худощавый парень в потёртой кожаной куртке, приезжает в сицилийскую деревушку Сант’Элиа после похорон отца. В местной пекарне, где пахнет жжёным миндалём и дрожжами, он сталкивается с Лизой — бывшей соседкой, которая теперь месит тесто в фартуке, испачканном мукой. «Антонио говорил, ты в Турине грузчиком?» — бросает она, вытирая ладонь о бедро. В доме отца, заваленном консервами с тунцом и
Люка приехал из Марселя в старый дом тети Софи на побережье Лигурии — треснувшие ставни, запах тимьяна из сада. В первый же день он столкнулся с Мари, местной девчонкой, которая чинила рыбацкие сети на пирсе. «Ты здесь надолго?» — спросила она, не отрываясь от узлов. К вечеру к ним присоединился Антуан, сын владельца виноградника, с бутылкой розового вина и историей о подвале дома, где когда-то
В Берлине Клаус, бывший сантехник, в ржавом фургоне везёт ёмкости с хлоркой и старые газеты. На заброшенной фабрике он стирает следы крови из-под сломанного паркета, ворча: «Опять кого-то с фейерверком перепутали». В кармане жертвы находит ключ от сейфа, звонит напарнице Софии в Сан-Паулу, та через три минуты присылает координаты склада в Роттердаме. У неё дома попугай Карлуша повторяет: *«Сожги
В Турине, на улице с треснувшими стенами и запахом жареных каштанов, Лука, студент-историк, натыкается на старую карту в архиве библиотеки. Его подруга Элена, инженер-самоучка, чинит мопед во дворе, когда он врывается с находкой: «Смотри, тут метка — доки, которых нет на современных планах». Они пробираются через ржавые ворота порта, где Элена вскрывает замок отвёрткой. Внутри — ящик с письмами
Юсеф, грузчик из порта Касабланки, находит в контейнере с оливковым маслом свёрток с испанскими паспортами и потрёпанный блокнот, где рядом с координатами 35°46′ с.ш., 5°48′ з.д. каракулями выведено: *«Палермо ждёт. Спроси про синий фургон»*. Он звонит сестре Амине, которая шьёт djellaba в мастерской рядом с рынком Медина: «Тут что-то нечисто. Может, связаться с полицией?» Амина обрывает: «Ты с
Артур, пятнадцатилетний парень с потертым рюкзаком, нашел в подвале старой библиотеки ржавый меч с выбитыми буквами «CALIBVR». Рядом валялась тетрадь его отца-археолога, пропавшего год назад: схема тоннелей под городом, пометка «Круг — не символ. Это карта». В тот же день Гвиневра из параллельного класса, в зеленых кроссовках и с гитарой за плечом, сказала ему на перемене: «Твой папа приходил ко
Марко, 12 лет, сын того самого невидимки из городских легенд, пытается скрыть свою способность в обычной римской школе. Он прячет руки в карманах рваных джинсов, когда кожа начинает мерцать, и ворчит: *«Non ora, per favore…»* — прямо перед уроком математики. Учительница, синьора Бьянки, замечает летающий мел у доски и подозрительно щурится, поправляя очки. После школы Марко бежит через площадь