Джейкоб, инженер-железнодорожник из захолустного депо в Сент-Мэри, коптит лампу в мастерской, разбирая старый паровозный клапан. Его дочь Эмили, 12 лет, в рваных джинсах и с потёртым блокнотом, тычет пальцем в плакат с датой парада: «Совет говорит, денег нет даже на гирлянды. Мы что, будем пускать по рельсам голые вагоны?». Джейкоб бросает гаечный ключ в ящик с надписью «Мэри» — имя жены,
Крот, устав от весенней уборки, выбрался из своей подземной норы с облупившейся краской на дверях. У реки, где ивовые ветви свисали до воды, он наткнулся на Рэтти в потрёпанной шляпе, чинившего лодку. «Ты же не собираешься мыть полы, пока окуни плещутся?» — усмехнулся водяная крыса, протягивая весло. Они поплыли к Усадьбе Барсука через заросли репейника, минуя поля с брошенными телегами. В старом
В маленькой деревушке у заросшего камышом пруда старый бобер Марсель копался в поленнице, чиня треснувшую плотину. Его племянница, рыжая бельчонка Эмили, тащила в зубах мокрую ветку: «Дядя, лиса опять рыбу стащила из запруды!» — выпалила она, сплевывая листья. Марсель хмыкнул, поправляя очки из березовой коры: «Знаю. Вчера видел ее следы возле старой мельницы — там, где Реми-енот мусорные ракушки
Линн Тернер, 27 лет, дорабатывает третий сезон в балетной труппе Монреальского театра, когда из Нью-Йорка переводят Эшли Морроу — 24 года, с талантом выбивать себе сольные партии через постель. Они сталкиваются в гримерке №5: Линн находит свой пуант с проколотой подошвой ("Сломаешь шею на пируэте", — бросает она, разминая голеностоп). Эшли в ответ крадет ее тюбик с обезболивающей мазью,
Лиам сидит на углу стола в «Грейс Динер», перебирая смятые пачки долларов. София втирает пятно от кофе на рукаве, бросает: *«Третий раз за месяц груз застревает в порту. Джерри опять гонит про завышенные таможенные сборы — бред. Надо его в доках найти, пока контейнеры не уплыли»*. За окном дождь смешивает серый свет с неоном вывесок. Ночью у складов на Восточном проспекте вспыхивают дула
Твайлайт Спаркл наткнулась на потрёпанный дневник в библиотеке Кантерлота, где упоминались затерянные артефакты Вечнозелёного леса. Собрала подруг — Сансет Шиммер ворчала, что у неё завтра тест по магической этнографии, но всё равно набила рюкзак картами и фонарями. Рэйнбоу Дэш тут же предложила лететь через Громовые ущелья, но Эпплджек настояла на тропе возле Старого Мельничного ручья: "Там
Лиам, парень в засаленном комбинезоне, копался в двигателе старого «Шевроле» в гараже на окраине портового городка. Его сестра Эмили, с татуировкой якоря на запястье, разгружала ящики с крабами в закусочной «Кленовый лист», пока шеф-повар Антуан не закричал: «Быстрее, туристы сожрут всё до заката!» Вечером, за ржавым столом в трейлере, Лиам нашел в коробке с инструментами отца потрепанный блокнот
Лейла, дочь фермеров из Саскачевана, каждое утро начинала с проверки ограждений для овец. Ветер гнул стебли пшеницы, а ее младший брат Эйден возился со сломанным трактором, ругаясь: «Опять масляный фильтр забился — этот ржавый хлам надо на металлолом сдать». В кафе «Серебряный клен» она встречала Джейкоба — сына чикагского риелтора, который приехал выкупать земли под ветряные электростанции. «Ты
Лина, 17 лет, каждое утро заваривает кофе с корицей в кафе «Лунный свет» на окраине канадского городка Шелтер-Крик. За прилавком — ее тетя Марго, вечно ворчащая на сломанную кофемашину. После школы Лина копается в гараже у Итана, ее соседа, который чинит старый мотоцикл «Кавасаки», пахнущий маслом и ржавчиной. Случайно опрокинув ящик в подсобке, она находит потрепанный дневник с вырезкой из
В подвале старой школы Ванкувера, заваленном схемами и пустыми банками энергетиков, семиклассники Миа и Джейк колдовали над самодельной криокамерой. Их подруга Лайла, укутанная в пятнистый шарф, скептически тыкала в монитор с графиками температуры: «Ты уверен, что эта штука не превратит мой мозг в мороженое?» Джейк, крася скотчем трещину на стекле камеры, бурчал про «революцию в нейробиологии»,
В Детройте, детектив Марк Роули находит в канализационном люке отрубленную руку с обкусанными ногтями. Его напарница, Линда Шеппард, замечает на коже следы воска от церковных свечей — как у жертвы из старого дела 1994 года. В морге патологоанатом Грег Мерсер, жуя жвачку, показывает им фото: на шее жертвы — микроскопические частицы древесины, похожие на опилки из мастерской местного резчика по
Лира, 17 лет, каждое утро разгружает ящики с консервами в подсобке кафе "Рассвет" в припортовом Сент-Клэре. В пятницу, когда шеф забыл заплатить за электричество, она нашла под полкой ржавый медальон с трещиной в форме полумесяца. "Эй, Зейн, глянь на эти символы — как будто шрам от молнии", — прошептала она, вытирая гравировку рукавом фартука. Друг, разбирающий мусорные мешки,