Ли Сяо каждое утро разливает кофе в кружку с трещиной на ручке, замечая, как Чэнь Юй в чёрных очках пялится в ноутбук у окна. «Эспрессо, как всегда? — спрашивает она, протирая стойку тряпкой с запахом моющего средства. — Или сегодня рискнёте на капучино с сердечком?» Он молча кивает, не отрываясь от экрана, но когда она ставит чашку, его палец непроизвольно водит по контуру пятна на столе —
Чжан Сяоюнь, журналистка с потрёпанным блокнотом и вечно севшим телефоном, копалась в отчётах аптеки на углу улицы Цзянбэй. Влажный воздух Чунцина лип к коже, пока она сопоставляла цифры: цены на препараты от астмы выросли вдвое за месяц, но поставки шли с одного склада. «Сяоюнь, опять за своё?» — редактор Ли Вэй хлопнул папкой по столу, сдвинув стакан с остывшим пуэром. — «Ты знаешь, кто владеет
Соник, Соня и Маник скрываются в подземных туннелях Мобиуса, собирая обрывки данных о королеве Алине. Их база — заброшенный ангар с проводами, свисающими с потолка, и голографическим проектором, который постоянно зависает. «Опять перегрев!» — бросает Маник, стуча кулаком по корпусу старого терминала. Соня, разбирая карту с метками робо-заводов, замечает аномалию возле Грин-Хиллз: «Здесь сигнал
Лю Вэньцзэ приезжает в деревню Байлунь на пыльном междугороднем автобусе с треснувшими стёклами. В кармане — смятая телеграмма о смерти отца, пахнущая дымом от костра, который тот разводил каждое утро. Сестра Сяофэнь встречает его у глинобитного дома с крышей из ржавой жести: «Ты даже не успел на похороны, а теперь копаешься в его вещах?» В сундуке под кроватью Лю находит потрёпанный дневник с
Ли Сяо, студент-архитектор из Чунцина, копался в коробках с блошиного рынка возле моста Цзялинцзян. В руках застрял потрепанный дневник 1930-х с запахом плесени — на первой странице криво выведено «Ван Шоуи». Заинтригованный, парень купил его за 10 юаней, попутно торгуясь со старухой-продавцом из-за треснувшей статуэтки Будды. «Бумаги мертвецов приносят беды», — бросила та, заворачивая дневник в
Чжоу, мясник с окровавленным фартуком, рубит свиные туши на рынке Дунъань. Его пальцы, покрытые салом, дрожат, когда он прячет украденный нефритовый нож в костях — клиент в шелковом халате обещал за него три мешка риса. Лю, повар харчевни «Золотой карп», вытирает пот со лба, мешая похлебку из акульих плавников. «Слишком пресно», — бормочет он, бросая в котел щепотку опиума из тайника под плитой.
В провинциальном городке Цзянъань детектив Чэнь Фэн, с красными глазами от бессонницы, копается в записях телефонных звонков. Его напарница Сяо Минь, разливая чай в потёртый термос, бросает: *«Ищешь иголку в стоге, а завтрак остынет»*. Они выслеживают цепочку взяток через подпольные ломбарды — в одном из них, за прилавком с вонью старых радиодеталей, хозяин Лю Цишэн прячет конверты с печатями
Чжан Вэй, детектив с хронической бессонницей, выслеживает Лю Хуа — бывшего грузчика доков, который теперь торгует контрабандными антибиотиками через рыбный рынок Шанхая. Вэй находит в кармане зарезанного курьера ключ от склада в районе Пудун, заваленного коробками с лососем. «Где Лю спрятал партию?» — Вэй звонит информаторше Сяо Лин, которая панибратски бросает: «Спроси у своих крыс в порту. Они
Ли Минь, учитель из городской школы, прячет раненого повстанца в подсобке за ящиками с мелом и потрепанными учебниками. За окном гудят грузовики с солдатами, а запах гари от подожженных лавок на рынке въедается в одежду. "Ты с ума сошел, — шипит Чэнь Сяо, протирая окровавленный бинт в полуразрушенной аптеке. — Если найдут, нас всех к стенке поставят". Она достает из-под прилавка флакон
Ли Вэй, девятнадцатилетняя работница текстильной фабрики в Чунцине, получает потрепанный конверт с фотографией берега Циндао и щепоткой морской соли внутри. Письмо от бабушки Сяо Лан, которую она не видела с шести лет: *«Мой чайный магазин пахнет водорослями. Приезжай, пока я не стала призраком волн»*. Ли Вэй срывает с доски объявлений фабрики желтую записку — заявление на отпуск — и тащит в
Ли Вэй, продавец манго на переполненном рынке в районе Чаоян, случайно находит в ящике с подгнившими фруктами конверт с выцветшими иероглифами: «Для Цзинлинь, 1998». Внутри — ключ от банковского ячейки и обрывок письма с упоминанием тайного общества «Золотой лотос». Его соседка по ларьку, Чжан Юй, уговаривает не лезть в чужие дела, но Ли Вэй ночью пробирается в банк на улице Дунчэн. В ячейке №307
Джон, выросший в гуще африканских джунглей, каждое утро начинал с обхода границ территории своей семьи-горилл. Кала, его приёмная мать, разжёвывала для него горькие коренья, пока Керчак, вожак, рычал на молодых самцов, пытавшихся стащить спелые манго из запасов. В один из дней Джон наткнулся на полуразрушенную хижину с полками, уставленными склянками и потрёпанными журналами — там жили профессор