Линь Сяоу, студентка факультета иностранных языков, в спешке роняет стопку книг по квантовой механике в университетской библиотеке Наньцзина. Лу Жичэнь, аспирант-физик с вечно нахмуренными бровями, поднимает тетрадь с её заметками на полях: *«Почему он всегда носит один и тот же серый свитер?»* — строчка зачеркнута. «Шум мешает», — бросает он, указывая на её фотоаппарат, который щёлкает каждые
**Первый абзац:** Цянь Мо постоянно опаздывает на автобус №207, который ходит от её хрущёвки в районе Лоху до бизнес-центра с синими стеклянными фасадами. Однажды в толчее она врезается в мужчину в чёрном пальто — это Чжань Наньсюнь, её новый начальник. Он поднимает её рассыпавшиеся файлы с графиками, не глядя в лицо: «Если опоздаете ещё раз, увольняйтесь сами». Они не узнают друг друга — десять
Линь, бог снов в потрёпанном синем халате, спустился в деревню Циншуй, где фонари из рисовой бумаги трепетали на ветру. Его амулет — резная деревянная печать с иероглифом «мечта» — потускнел, оставляя за собой сны, похожие на выцветшие акварели. На рынке, между лотками с жареными каштанами и вонючим тофу, он наткнулся на Сяо Мин, девочку в заплатанной куртке, которая каждую ночь зарисовывала свои
В Шанхае оперативник Чэнь Хао с утра копался в записях камер возле рыбного рынка на Цзянъань-роуд — искал мужчину в чёрной кепке с выцветшим логотипом «Harbin Beer». Его напарница Ли Мэй в это время допрашивала грузчика, который твердил: «Я только чемоданы перекладывал, не знаю, что внутри было… пахло тухлыми апельсинами». Всё началось с взрыва на складе в районе Пудун: под обломками нашли
Ли Вэй, пекарь из чайной «Золотой дракон» на углу переулка Дафу, разбил яйцо с двойным желтком утром 12 марта. В тот же день Чжан Юй, бухгалтер из офиса на 14-м этаже бизнес-центра «Хайлань», опоздала на автобус №207 из-за сломанной пряжки на туфле. Их зонты — синий с выцветшими иероглифами «LY» и розовый в крапинку — перепутались у эскалатора на станции метро Чанцзян-Лу. «Ваш зонт? —
Ли Мин, 28 лет, работает в пекарне на углу улицы Сянганлу, замешивает тесто в пять утра, пока её бабушка, Сулин, спит в комнате с треснувшими обоями. В аптеке напротив Чэнь Сяо, 32 года, раскладывает пузырьки с травами, пахнет жасмином и пылью. «Ты опять не спала?» — спрашивает он, протягивая ей пакетик с успокоительным. Ли Мин молчит, прячет под прилавком старый фотоаппарат «Seagull», найденный
Лунь, чешуйчатый дракон с выцветшими золотыми отметинами на боках, копошился в теплице за хижиной на краю деревни Хуаньцюань. Вместо сокровищ он коллекционировал редкие сорта баклажанов, а вместо рычания бормотал: «Если не полить капусту к полудню — листья пожелтеют». Его соседка, девочка Сяо Лин с вечно запачканной в земле косынкой, тащила ему вёдра с водой: «Дедушка Лунь, опять забыл, что дождь
Сяо Линь, 22 года, каждое утро открывала ставни чайной лавки своей бабушки на узкой улочке Чжоучжуана. Запах жасминового чая смешивался с ароматом масла из соседней мастерской *баоцзы*, где Цзин, ее соседка детства, замешивала тесто, посыпая мукой синий фартук. «Опять дождь портит вывеску», — бормотала Линь, вытирая тряпкой треснувшую табличку с иероглифом «Чай». По четвергам к ним заглядывала
Линь Сяо, ангел с потрёпанными перьями на крыльях, каждое утро чинит кофемашину в кафе «Золотой мост». Её сосед, Цзян Ло, дьявол с обломанным рогом, вечно роняет пельмени на пол их общей кухни. «Опять ты рассыпал соль у порога? — ворчит Линь, поправляя фартук с пятном от соевого соуса. — Это против духов, а не против моего терпения!» Цзян лишь усмехается, доставая из кармана куртки-косухи
Ли Вэй, бывший следователь из Чэнду, приезжает в родную деревню Хэйшуй после письма от младшей сестры. В гостях у тети Ма, которая топит печь смолистыми сосновыми дровами, он замечает, что окна забиты досками. "Зимой ветер с перевала выдувает всё тепло", — бормочет она, помешивая кашу. На следующий день Ли натыкается на тело лесника Лю Фэна — грудная клетка распорота, следы когтей шире
Чан Вэй, бывший спецназовец с татуировкой дракона на запястье, внедряется в банду Ли Шеня — торговца оружием, чей склад замаскирован под рыбный рынок в Цзюлуне. Каждое утро Чан ест *чашку риса с креветками* в одной и той же забегаловке, слушая, как курьеры обсуждают маршруты доставки. «Ты слишком тихий для своего прошлого», — бросает Ли Шень, проверяя ножом свежесть тунца. Чан, не моргнув, ломает
Чу Бэйцзе, генерал с шрамом через левую бровь, впервые увидел Бай Пинтин в деревне Циньлунь. Она сидела под старым кленом, пальцы водили по выпуклым отметинам на бамбуковых табличках — слепая прорицательница расшифровывала узоры судьбы. «Твои предсказания точнее моих лучников, — сказал он, щелкая застывшей грязью с лат. — Но если ошибёшься, твоя голова украсит частокол у ворот». Она усмехнулась,