Чиди, бармен в клубе "Дымное зеркало" на окраине Лагоса, протирал стаканы тряпкой с запахом прогорклого масла. Рядом Эмека, охранник с шрамом через бровь, жевал жареный батат, крошки падали на стойку. "Слышал, хозяин хочет продать помещение китайцам под фабрику", — бросил он, глядя на пыльные шторы у сцены. Чиди молча кивнул — его больше беспокоил долг младшей сестры Амаки,
В Лагосе, в переулке за рынком Иддо, 19-летний Чике чинит старый ноутбук в киберкафе с мигающей вывеской "NetGod". Его сестра Амара, в школьной форме с оторванной пуговицей, приносит ему пластиковый контейнер с джоллоф-рисом: *"Бабá Тунде опять кричал, что ты вместо колледжа с техникой возишься"*. Чике молча достаёт из кармана SD-карту, украденную у мужчины в костюме,
Аханна, 17 лет, торгует спелыми манго на рынке Обигве в Лагосе. Ее отец, Чике, чинит мотоциклы в гараже за ларьком — руки в машинном масле, вечно хрипит: *«Не болтай с теми, кто носит золотые цепи. Слышишь?»*. После школы она подменяет соседку в парикмахерской «Звезда Иджеши»: завивает дреды студенткам, пока те сплетничают о бандах, контролирующих бензоколонки. Ночью 12 ноября Чике находят в
Чидима, 22 года, втирала гель в волосы клиентки в салоне «Glow» на окраине Лагоса, когда зазвонил ее разбитый Infinix. Эмека, ее младший брат, кричал в трубку: «Сестра, эти люди снова пришли! Говорят, если завтра не отдадим 300 тысяч…» Задыхаясь, он умолк. Чидима вытерла руки об запачканный воском фартук, глядя на трещину в стене, оставленную прошлогодним ливнем. Дома, в двухкомнатной квартире в
В прибрежной деревне, где хижины с крышами из гофрированного железа стоят рядом с доками для лодок, рыбак Эмека каждое утро проверяет сети, пропитанные запахом вяленой рыбы. Его сестра Амина, продавщица на рынке, раскладывает ямс и перец на циновках, споря с соседкой о цене на пальмовое масло. Всё меняется, когда из Лагоса приезжают мужчины в запыленных рубашках — они хотят построить фабрику на
Чиди Куама, владелец сети автозаправок в Лагосе, обнаруживает в старом сейфе отца потрёпанный дневник с записями о незарегистрированных землях в Энугу. Он звонит младшей сестре Амаре: «Папа упоминал участок возле реки? Здесь цифры — 12 гектаров…» Амара, перебивая: «Он бредил этим перед смертью, но мама сказала, что это бред». Пока Чиди копается в архивах суда, его жена Ннека замечает пропажу
Чиди вернулся в Лагос через три года, когда его мать продала лавку с тканями на рынке Бараку. Встретил Обафеми возле киоска с суя — тот теперь носил шрам через бровь и продавал поддельные AirPods. *«Ты же помнишь, как мы делили одну фанту у старой заправки?»* — хрипло засмеялся Обафеми, протягивая ему банку. Чиди молча кивнул: их бывший двор у школы №12 зарос сорняками, а на ржавых качелях висел
Чиди, водитель *дануфо* с потёртым рулем от старого Toyota, каждый вечер объезжал пробки на дороге Икотун-Эгбе. На заднем сиденье — пластиковые вёдра с рыбой от тёти Нкем, которую он подвозил к рынку Алаби. «Ога, осторожней с поворотом!» — кричала Нкем, когда грузовик заносило на глинистой дороге. В тот день Чиди нашёл в кузове свёрток с патронами, спрятанный под пустыми мешками. Рядом —
Чиома, 19 лет, чинит старые радиоприемники в крохотной мастерской за рынком Икея. Ее младший брат Дэдэ постоянно торчит у ларька с жареным бататом, носит потертую бейсболку с выцветшим логотипом «Chelsea». Однажды в разобранный «Sony» клиентки Чинве падает записка: *«Они выкупили землю под фабрику. Стройка начнется через неделю»*. Чиома находит в транзисторе микрочип с логотиром корпорации
Чиди, парень с выгоревшими на солнце дредами, чинил мопеды в гараже за рынком Икеджа. Его соседка Амина, в выцветшем желтом хиджабе, таскала ящики с сушеной рыбой к ларьку матери. «Эй, слезь с моего ведра!» — кричала она утром мальчишке, который пытался стащить пластиковый контейнер. Вечером, когда Чиди копался в двигателе, из динамиков доносились крики проповедника с соседней улицы. В пятницу он
Чиди втискивается в маршрутку «Лагос-Икеджа», вытирая пот с висков. Его младшая сестра Амара ждет в клинике на окраине Аджанги — у нее приступ малярии, а денег на лекарства нет. В кармане зажата украденная часа назад золотая цепь с шеи торговца на рынке Илэ-Эпо: *«Oga, цена на бананы — грабеж!»* — отвлекал он продавца, пока пальцы дрожали от первого в жизни воровства. Дома, в комнате с
Чиди, рыбак из деревни близ Бонни, каждый день чинил сети с дырками, пока его старший брат Обинна пропивал их общий доход в баре «Горячая ладонь». Дочь Чиди, 16-летняя Амара, тайком копила найры в жестяной банке из-под какао, мечтая сбежать в Лагос — там, по слухам, девушки из телерекламы учились на медсестер. «Ты упряма, как коза с рынка Икея», — ворчал Чиди, пересчитывая грязные купюры за улов