Кирилл, 17 лет, в рваной куртке и с плеером, каждое утро проклинал маршрутку до института на Васильевском. Возле Смоленки на него налетела Лиза — рыжая с синими прядями, толкнула коробку краски в руки: *"Ты опять в наушниках? Там же… за углом, в подворотне — видела, как стены шевелятся?"*. Ночью они вернулись с баллончиками. Граффити кита, которое Лиза начала неделю назад, теперь
Лида, медсестра из захолустной поликлиники в сибирской деревне, каждое утро протирала спиртом треснувший стол в процедурном кабинете. За окном — ржавый забор, за ним валялись пустые бутылки из-под самогона. Ее брат Иван, худой и молчаливый, возился с ульями на окраине села, где земля пахла дымом и хвоей. Он говорил Лиде, разбирая соты: *«Пчелы злее становятся… Чуют, что землю нашу продали»*. В
На окраине деревни Громово, в полуразрушенной избе, братья Максим и Сергей Лопаткины нашли старую карту в железном сундуке под слоем угля. Максим, в засаленной телогрейке, тыкал пальцем в пятно на пергаменте: «Смотри, тут отметка — старый маяк за рекой. Дед говорил, немцы в сороковых там ящики закапывали». Сергей, перебирая гильзы от винтовки Мосина на столе, хрипло рассмеялся: «Бред. Там сейчас
В общаге на третьем этаже Артём каждое утро тушил сигарету в банке из-под Nesquik, пока сосед Сашка грохался в дверь с криком: «Чайник выключи, гараж уже воняет горелым!». После пар в мехмате МГУ он мчал в «Круассан-сити» на Арбате — мыть полы с хлоркой, которую воровал уборщица Галина Петровна. Там же встретил Лену: рыжая, в рваных джинсах, лепила стикеры с анархистскими лозунгами на стены
Лиза, в розовой куртке с выгоревшими рукавами, каждый вечер дежурит у холодильника в однокомнатной хрущёвке на окраине Петербурга — проверяет температуру лекарств для трёхлетнего Вильяма. Её муж Сергей, бывший автомеханик, втихаря меняет обезболивающие сына на дешёвые аналоги, чтобы оплатить анализы в частной клинике на Литейном. «Ты с ума сошёл! — шепчет Лиза, замечая подмену. — Его вырвет от
Ольга копается в бумагах на кухне, пахнет перекисшим компостом. Сергей, ее муж, полгода назад сгорел в грузовике с удобрениями — до сих пор не могут найти останки. Дочь Катя, пятнадцать лет, тычет в телефон: «Опять эти долги по электричеству. Мам, я не буду доучиваться — пойду на склад, как все». Илья, младший, в резиновых сапогах топчется у рассады: «Томаты снова пятнами пошли. Может, перестанем
Лера, 23 года, вкалывает на оборонном заводе в Екатеринбурге. После смены тащит в рюкзаке латунные гильзы — прячет их под старую стиралку в хрущевке, где живет с братом-инвалидом Славой. Артем, друг детства, паяет в гараже самодельные украшения из сплавов: «Ты с ума сошла? Если поймают — нам обоим хана». Лера ворчит: «У Славы протез трещит, а зарплаты хватает только на макароны». По ночам они с
В приморском городке Глухове Иван Соколов, слесарь с завода «Волна», пытается восстановить разваливающийся дом деда. Каждое утро он заваривает крепкий чай в эмалированном чайнике, пока соседка Марфа Степановна стучит в стену: «Опять трубы твои гудят, как в аэропорту!» В старом сарае Иван копается в ящиках с инструментами, ищет чертежи насоса для колодца. Его сестра Лида, фельдшер на скорой,
Анна Сергеевна, в бежевом плаще с капюшоном, выгуливает померанского шпица по ялтинской набережной. Собака тянет поводок к лотку с кукурузой, а сама Анна прячет лицо от ветра, поправляя солнцезащитные очки с синими линзами. Дмитрий, в мятых чинос и с термосом кофе, сталкивается с ней у киоска, где продают чехлы для телефонов. «Ваш песик обнюхал мой кроссовок», — говорит он, показывая на белую
Оля, в застиранном фартуке с мукой на локтях, замешивает тесто в душной пекарне под Киевом. В кармане дрожит смс от Алены из Гомеля: *«Школу закрывают. Приезжай, пока классы ещё пахнут мелом»*. Димка, её сосед по общаге в Брянске, ворчит, протирая тряпкой клапана «Жигулей»: «Опять твоя белорусская челночина? Двигатель триста километров не протянет». Оля суёт в сумку банку вишнёвого варенья,
Лера, с фиолетовой прядью в волосах, сидела на подоконнике офиса в Санкт-Петербурге, разбирая завалы бумаг с квитанциями за свет. За окном лил дождь, а Максим, поправляя очки с треснувшей левой линзой, ковырялся в системном блоке, из которого сыпались болты. «Опять принтер тупит, — бросила она, швырнув папку на стол с пятном от кофе. — Ты вчера печатал тесты по биологии для Светки?» Он хмыкнул,
В Екатеринбурге, в общаге на улице Малышева, 24-летний слесарь Иван Грошев находит в подвале странный механизм с выгравированной надписью «115». Рядом — обгоревший дневник инженера 40-х годов, где описаны эксперименты с «энергокамнем». Иван тащит устройство в свою комнату, заваленную инструментами и банками с болтами, но соседка Лиза, студентка-химик, замечает аномалии в показаниях своего