Нико, коренастый грузин с шрамом над бровью, торговал на барахолке в Тбилиси старыми иконами. Его напарник Леван, вечно жующий церхелу, сторожил ящик с «особым» товаром за ларьком — туда прятали серебряные кресты XVIII века, обёрнутые в газету «Коммунист». «Слушай, завтра украинцы ждут партию у метро Руставели, — бормотал Нико, разглядывая треснувшую икону Богородицы. — Если опоздаем — кинут, как
Оксана, учительница из села под Коломыей, каждое утро заваривает чай из зверобоя, пока ее сосед Игорь стучит в окно: «Опять твои дети дроздов в тетрадках рисуют?». Она прячет письмо из Киева — приглашение на курсы повышения квалификации. В это время Наталья, стоматолог из Оболонского района, разбирает квитанции за коммуналку, слыша, как муж Витя кричит из ванной: «Трубу прорвало, а ты как всегда
Понедельник начался с того, что Вова нашел в кармане старой куртки 500 гривен, заляпанных вареньем. «Ха, бабушка опять прятала, как от деда», — хрипло засмеялся, разминая купюры. Вместо работы поехал к Лене в Оболонь — она три дня не брала трубку, а в холодильнике у неё, как он помнил, всегда стояла банка холодного узвара. В подъезде столкнулся с соседом-таксистом: «Опять к Лерке? Да она вчера с
Олег Марченко, инженер-энергетик из Чернигова, случайно попадает в предвыборный список после того, как местный политтехнолог Семен Грошев находит его старые статьи о коррупции в ЖЭКах. В квартире Олега, заваленной чертежами и пачками счетов за свет, Грошев тычет пальцем в экран ноутбука: «Ты же десять лет ругаешь, что трубы в подвалах гнилые? Вот твой шанс — будешь ругать в Раде». Жена Ирина,
Наталья, хирург из Киева, возвращается в родной провинциальный городок после развода. Её сын Андрей, 14 лет, таскает коробки с книгами в бабушкин дом — обои в мелкий цветочек, треснувшая теплица во дворе. "Здесь даже интернет еле ловит", — бормочет он, пиная ржавую банку у забора. В районной больнице, где теперь работает Наталья, очередь у кабинета: пенсионерка с давлением, подросток со
Ольга приезжает в село Холодный Ключ после похорон отца. Дом с облупившимися зелеными ставнями встречает ее запахом сырости и старых газет, разбросанных в кабинете. В кухонном столе, под слоем крошек от сухарей, она находит письма от соседей с жалобами на Григория — местного лесопромышленника, который еще вчера на трактирной улице сказал: *«Продавай, пока цена не упала. Завтра твой сарай сгорит —
Оксана вытирала руки об фартук, глядя, как Андрей ковыряет отверткой в моторе старого «Запорожца». «Опять всю ночь пропил?» — бросила она, хлопая дверью сарая. Муж промолчал, только стукнул капотом. В селе уже неделю обсуждали, что землю за рекой хотят выкупить под стройку какого-то торгового центра. Вечером к ним зашел сосед Степан, принес банку домашней тушенки. «Ты ж понимаешь, Андрюха, если
В котельной горбольницы Микола топит печь каждый день, затягиваясь дешевыми «Примами». После смены он несет старуху-соседку в травмпункт на спине, но сам попадает под «Жигули» на перекрестке возле рынка. В приемном отделении медсестра Оксана, поправляя капельницу, шепчет санитарке: «Смотри, вон тот — из министерства, я фото в газете видела». Микола, с гипсом на ноге, хрипит: «Я ж не чиновник, я
Оксана, пахнущая подгоревшим борщом и стиральным порошком, замечает пропажу двух тысяч гривен из банки с рисом. В тот же день Андрей, ее муж, приносит домой новые кожаные перчатки — "для работы на стройке", бормочет он, пряча взгляд. По вечерам он теперь засыпает в засаленном свитере на диване, не снимая кроссовок с отклеившейся подошвой. Оксана считает мелочь в кошельке возле кассы
Андрей, водитель скорой из Киева, каждое утро начинал с прокуренного салона маршрутки и объезда пробок по Проспекту Победы. В кармане — смятая пачка «Примы», на панели — треснувшая иконка святого Николая. В больнице, где он забирал Ольгу, медсестру с татуировкой совы на запястье, вечно ломался кофе-автомат. «Опять кипятка нет? — бормотал он, стуча по аппарату. — Как вы тут людей лечите?» Ольга,
Оксана, 17 лет, живет в селе под Киевом, в старом доме с покосившимися ставнями. Ее бабка, Марья Ивановна, перед смертью передала ей мешочек с сушеным беленой и записями на пожелтевшей бумаге: *«Коли придут с крестом — прячься в болото, там камень с трещиной»*. Девушка собирает зверобой у заброшенного колодца, пока соседский парень Сергей кричит через забор: *«Твою мать в церкви вспоминали, опять
Оксана, с облупившимся лаком на ногтях, каждое утро протирала станок на фабрике "Игрушка" возле Подола. Её соседка по общежитию Лида ворчала, завязывая платок: *"Опять эти куклы с кривыми глазами шить – у меня от целлофана уже сыпь на руках"*. В столовой пахло жженым кофе, когда Игорь, инженер с синими чертежами под мышкой, просил добавить в суп солянки: *"На Дарницком