Вторая жизнь (1 сезон)

Андрей, водитель скорой из Киева, каждое утро начинал с прокуренного салона маршрутки и объезда пробок по Проспекту Победы. В кармане — смятая пачка «Примы», на панели — треснувшая иконка святого Николая. В больнице, где он забирал Ольгу, медсестру с татуировкой совы на запястье, вечно ломался кофе-автомат. «Опять кипятка нет? — бормотал он, стуча по аппарату. — Как вы тут людей лечите?» Ольга, закатывая глаза, сувала ему термос с чаем: «Без театра можешь?» Звонок от матери из Херсона заставал его в гараже, когда он чинил проколотую шину. «Приезжай, пока не поздно», — голос Людмилы Степановны дребезжал, как плохая связь. «Работу бросить? — Андрей вытирал руки тряпкой, пахнущей бензином. — Ты же сама говорила: город кормит».

Он приехал через три дня, купив билет на автобус с пересадкой в Николаеве. Дом матери пах затхлостью и лавровым листом из соседского огорода. В углу гостиной — холодильник «Юрюзань», гудевший, как трактор. «Садик зарос, — Людмила Степановна ставила на стол вареники с вишней. — Отец хотел яблони…» Андрей молча копался в старом чемодане на чердаке: письма от отца из Кишинева, открытка с видом Днестра, фото 1987 года — он, пятилетний, в матросской шапке. «Прости, сынок, — читал он в письме с желтыми пятнами. — Твоя мать права — я слабак». Вечером, стоя на крыльце, Андрей слушал, как соседские мальчишки гоняют мяч по пыльной улице. «Завтра спилим те тополя, — сказал он, затушив о подошву окурок. — Место расчистим». Мать кивнула, поправляя платок на голове, и полезла в буфет за консервами — ужинать.