Витя слез с маршрутки на разбитой остановке в селе Заречное, поправив рюкзак с ноутбуком, который теперь казался лишним. На улицах — лужи после дождя, запах дыма из печных труб. В старом доме с облупленными ставнями мать, Людмила Степановна, резала капусту в алюминиевом тазу. «Киевские деньги закончились?» — спросила, не поднимая головы. Он промолчал, глядя на заросший бурьяном огород. Вечером
Марина, 34 года, в бежевом халате за прилавком аптеки, пересчитывает коробки с цитрамоном. Ее муж Андрей, водитель грузовика, третью неделю обещает починить протекающий смеситель на кухне. Вечером, за макаронами с тушёнкой, она бросает: *«Сантехник из Львова берёт 800. Или ты боишься, что снова сорвешь резьбу, как в прошлый раз?»* Он молча крутит в пальцах сигарету — знает, что денег на ремонт
Надежда Белова каждое утро пробирается через разбитую дорогу к одноэтажной больнице в селе Заречное, где вместо аппаратуры — ржавые койки и аптечка с аспирином. Фельдшер Иван, в засаленной куртке, бросает: «Опять морфия нет?» — «Собирай ромашку, обезболит», — отрезает она, натягивая перчатки с дыркой на указательном пальце. Вчера принимала роды в доме у Мельниковых — роженица кричала на старую
Оксана, в растянутом свитере и с сигаретой в зубах, выгружает из маршрутки коробки с консервами в селе под Житомиром. Её девятилетний сын Андрей, в рваных кедах, молча ковыряет палкой грязь у забора — он не смотрит на мать с тех пор, как она забрала его у Ирины, жены его покойного отца. «Слушай, ты вообще есть будешь или так и будешь морду воротить?» — Оксана бросает пачку «Примы» на кухонный
Марина, 23 года, протирает стойку в кофейне «Вертикаль» возле метро Левобережная. Андрей, 45, в мятом пиджаке, заказывает двойной эспрессо. Его папка с чертежами новостроек на Подоле падает на пол. «У вас руки дрожат?» — спрашивает он, поднимая рассыпанные салфетки. Она краснеет, путает заказ, вместо сахара кладет соль. После смены он ждет её у служебного входа: «Пойдёте гулять? Я вон там, за
Олег, водитель маршрутки 412-го маршрута, замечает пропажу денег из конверта в тумбочке — копилки на ремонт балкона. В этот же день Марина, его жена, получает смс от неизвестного номера: *«Забери свой платок из моей машины»*. Она прячет телефон в карман фартука, пока режет лук для борща. Их дочь Катя, 14 лет, крадет из кошелька Олега 200 гривен на краску для волос — договорилась с подругой Леркой
**Первый абзац:** В киевском кафе на углу Анна, в фартуке с пятнами от эспрессо, роняет чашку с трещиной. За столиком у окна хорватский моряк Мирослав щурится от дождя, поправляет кожаный браслет с выцветшим якорем. «У вас кофе как в Риеке — горький», — бросает он, разминая затекшие плечи. Анна молча подбирает осколки, замечает шрам на его ладони. Вечером она звонит сестре в Одессу: «Опять тот
В Киеве, 1941-й. Анна Петренко, учительница из Подола, прячет в подвале своей хрущёвки Лизу Розенберг с детьми — Мишей, 9 лет, и Соней, 4. Утром, пока патруль проверяет документы на Житомирской улице, Анна пробирается через огороды с ведром картошки. «Там ещё свекла у забора, — шепчет она Лиза, вытирая ладони об фартук. — Игорь спрашивал, куда молоко деваю... Говорю, кошке отдала». Игорь Семенюк,
В старом киевском дворе за хоккейной коробкой Сашка, 16 лет, в рваных кедах «Скороход», прячет пачку «Мальборо» под облупившейся скамейкой. Его сестра Катя, в розовой кофте с вытянутыми рукавами, толкает его плечом: «Снова мать учует — тебе ж хана». Они идут через рынок «Юность», объезжая лужу с радужными разводами, к полузаброшенной пятиэтажке на Оболони. Там в квартире с заклеенными газетами
Оля, с рыжими прядями, выбивающимися из-под платка, вытирала блюдце с трещиной у окна кафе на Рынковой площади. Через стекло мелькали вывески на украинском и польском, а на столике у входа дымился *маковейчик* — клиент забыл шарф в клетку. «Кардамон сыпем в турку до кипения, иначе горечь будет», — бросила она новенькому бариста Степану, когда в дверь вошел мужчина в очках с перебинтованной рукой.
Игорь, грузчик из Подола, в рваной спецовке находит в старом серванте отца конверт с обгоревшим фото гаража и координатами «49°50’N 24°03’E». Его брат Вова, таксист с чеком из автосервиса на панели «Октавии», тычет пальцем в карту: «Тут теперь ТРЦ «Форум», там даже бетономешалки стоят. Он что, в фундамент замуровал?» Настя, подруга Игоря, парикмахерша с розовым мелированием, перебирает ключи от
В Черновцах, на улице с облупленными хрущёвками, Оля, 17 лет, нашла в сарае деда старую коробку с письмами на румынском. На кухне, пока баба Параска резала борщовую заправку, спросила: «Це від діда Івана?» — «Кинь, там кури про когось». На следующий день Оля с парнем Марко поехали на заброшенный кирпичный завод, где в 50-х работал её прадед. В кармане джинсов — смятая карта с пометкой «колодец»,