Алжбета Эрхартова, механик из мастерской в деревне под Брно, обнаруживает в старом сарае коробку с письмами на чешском и немецком. Ее муж Вацлав, технолог на пивоварне Starobrno, смеется: «Опять мусор копаешь?» В письмах — история летчика Яна Коваржа, пропавшего в 1944-м. Алжбета находит в углу конверта координаты, выцарапанные ножом. Ночью она едет на скутере к заброшенному аэродрому у
В деревне Подлипки, затерянной между холмами и дубовыми рощами, местные жители заметили, что река Влтава всё ещё скована льдом в середине апреля. Маленькая Лидушка, дочь пекаря, нашла в сарае замёрзший букет подснежников и принесла его старухе Марине, которая шепнула: «Это Моркош балуется — старый дух зимы, носит плащ из инея». Тем временем Весна, рыжеволосая девушка в выцветшем зелёном платье,
Вацлав, лысеющий механик из Праги, и Карел, его шурин с татуировкой волка на предплечье, загрузили в ржавый Skoda Octavia 1998 года три ящика контрабандных сигарет. «Через Табор проехать нельзя, там гаишники как шакалы», — бросил Карел, разворачивая потрёпанную карту с пятнами от пива. В багажнике скрипела канистра с бензином, пахло перегоревшим маслом. По дороге на границу с Австрией они
Элишка задерживалась в костюмерной театра «У Золотого льва», перешивая треснувший рукав на бархатном жакете XVIII века. За окном моросил дождь, а на столе рядом валялись обрывки ниток, пачка сигарет «Start» и остывший кофе с корицей. Томаш, звукорежиссер, заглянул в дверь: «Опять одна? Марек грозится выгнать всех, если к завтра не дособирают свет». Она не подняла головы: «Скажи ему, что без этих
Лука, бывший механик из Турина, нашел старый дизель-генератор в разграбленном гараже на via Cigna. В кармане — смятая фотография сестры, которая так и не ответила на звонки после отключения связи. "Черт, болты проржавели", — бормочет он, вытирая масляные руки о рваную куртку. В это время Аня, медсестра из Братиславы, перевязывает раненого подростка в подвале заброшенной больницы на
В старом пражском квартале Йозеф, худой парень в потертой кожаной куртке, каждое утро покупал *trdelník* у ларька возле Карлова моста. Бабушка-продавщица, затягивая сигарету, бурчала: «Опять в архив собрался? Там призраки шебуршатся, не зря полки сами падают». Он игнорировал её, перебирая пожелтевшие газеты 1942 года в подвале библиотеки, где пахло плесенью и лавандой из мешочков против моли. В
Лукаш, 14 лет, каждое утро выносил мусор из пражской квартиры с треснувшим балконом. Его дядя Архимед, инженер-эксцентрик, приехал из Берлина с чемоданом, пахнущим машинным маслом и старыми газетами. В гостиной, заваленной чертежами паровых механизмов, Архимед показывал племяннику медную птицу с шестерёнками вместо перьев: *«Видишь эту пружину? Если её перевернуть, клюв будет стучать по-другому —
В деревне Шаванон восьмилетний Реми находит в сарае письмо с печатью нотариуса из Парижа — его приёмный отец Жером выпивает винцо и бормочет: «Не наш кровь, не наша забота». Мать Барберен тайком зашивает мальчику в подкладку куртки серебряные монеты. Ночью Реми уводят бродячий артист Виталис с псом Капи и обезьянкой Джоли-Кёр. По дороге в Лион старик учит мальчика читать по вывескам: «Буквы, как
Джейкоб, американский журналист с потёртым блокнотом в кармане джинсовой куртки, приезжает в чешскую деревню Подгоржи. Местный трактирщик Милош, пахнущий пивом и луком, показывает ему выцветшую фотографию 1945 года: «Видишь этого немца? Он ушёл в пещеры за серебром. Не вернулся». Лива, дочь лесника, в зелёном свитере с капюшоном, находит в ручье ржавый медальон с инициалами «K.R.» — её пальцы
Ян Свобода, в засаленном комбинезоне, ковырялся в двигателе «Шкоды-120» в гараже за автобусной станцией Флоренц. На столе валялись гильзы от пива, пачка «Петра» без фильтров. Вошел Марек, приятель с рынка: «Опять эту рухлядь ламаешь?» — «Лучше, чем твои консервы воровать», — буркнул Ян, вытирая руки тряпкой. Вечером сестра Элишка позвонила с таксофона у вокзала: голос дрожал, говорила про долги
Элишка, дочь короля Вацлава, целыми днями крутит кольцо с рубином на пальце, глядя из башни на крыши Праги. Ей надоели уроки вышивания и придворные кавалеры в дублетах с тупыми шутками про погоду. Внизу, у Чертова моста, кузнец Йиржи в засаленном переднике колотит по наковальне, поправляя гриву коня градского старосты. "Слушай, Вацлав, — бросает он другу-подмастерью, кивая на замок, — если я
Джонатан Сэмюэлс, аниматор из Лос-Анджелеса, прилетает в Прагу после звонка из полиции — его жена Софи исчезла из отеля в Старом Месте. В номере 307 он находит её недокуренную сигарету «Вирджиния» на подоконнике и смятую карту с отметкой у готического собора. Бармен Вацлав, чистя пивные бокалы, бурчит: «Туристы всегда уходят. Прага остаётся». Джонатан шарит по переулкам, где запах жареных