Такуми, 17 лет, каждое утро покупает *анпан* в лавке у станции Сибуя. Его соседка Аяме, в очках с толстой оправой, нашла в коробке с дедовскими вещами потрескавшийся свиток с надписью «Митико». Вечером, на крыше заброшенного склада, они разворачивают его — внутри выпадает серебряный ключ с гравировкой в виде хризантемы. «Смотри, тут координаты… как будто адрес в районе Асакуса», — Аяме тычет
Кайро, владыка замка Адгарт в Эребории, купил на чёрном рынке эльфийку Лиру с обожжённым крылом и сорвал с её шеи ошейник рабыни. "Ты свободна, — сказал он, отворачиваясь к окну с треснувшим стеклом, — но если уйдёшь, демоны у границ растерзают тебя за час". Лира, вытирая сажей лицо от пепла кузницы, где её держали, прошипела: "Почему не убиваешь, как остальных?" Он молча
Мидори, 17 лет, каждую ночь обходит портовые доки Йокогамы, собирая в ржавую жестяную банку светящихся медуз. Их слизь оставляет на ее кроссовках липкие пятна, которые не отстирываются даже хозяйственным мылом. «Опять твой зоопарк из соплей?» — бросает Кайто, ее сосед по обшарпанному общежитию «Сирануи», разглядывая банку на подоконнике. Он работает ночным грузчиком на рыбном рынке и носит
Нисиката снова уронил ластик под парту — Такаги, смеясь, прижала его ногой. «Если угадаешь, в какой руке моя заколка, отдам», — шепнула она, пока сэнсей писал уравнение на доске. На перемене у фонтана она предложила сыграть в «камень-ножницы-бумагу»: за каждый проигрыш он чистил её мандарин. Одноклассники спорили, заметит ли Нисиката, как Такаги специально роняет учебник по физике, чтобы он
Кафка Хибино, 32 года, в потрёпанной куртке с нашивкой «Утилизация-4», разгружает грузовик с обломками робота-защитника возле Токийского мемориала. Его друг Идзуру, затягиваясь сигаретой, бросает: «Опять Мина орала из-за задержки?» Кафка ковыряет гвоздём в зубах, кивает на трещину в бетоне: «Говорит, если до заката не расчистим, уволю. А там детская площадка — куски арматуры торчат». Внезапно
Юки, старшеклассница из пригорода Осаки, нашла потрепанный фолиант с металлическими застежками в лавке "Курода Буки". Продавец, старик в очках с толстыми линзами, хрипло пробормотал: *«Эту книгу ищут только дураки или мертвецы»*, пока она пересчитывала мелочь для оплаты. На обратном пути через бамбуковую рощу страницы сами раскрылись на сказке о волке в доспехах — тогда из тумана
Бона, 17 лет, в дождь спотыкается о треснувшую плитку возле станции Сибуя. Замечает, что тени прохожих движутся в обратную сторону. В кафе *Ame nochi Hoshi* бармен Кайто, потирая шрам на запястье, роняет: «Ты тоже видишь эти часы над головами?» В его квартире над прачечной Бона находит коробку с детскими рисунками — все с изображением синего кита, датированных 2005 годом. Ая, одноклассница Боны,
Хирото, разнорабочий из Сибуи, натыкается на старый фотоаппарат в подземном тоннеле за киоском с такояки. Снимки внутри показывают женщину в красном кимоно, стоящую у горящего склада. «Это же район 80-х… Тут даже фонари другие», — бормочет он, разглядывая треснувший объектив. В кофейне «Карасу», где стены покрыты граффити с карпами, Хирото показывает фото Айке, студентке-архитектору. Та узнаёт
Харуто, серый волк с белой полосой вдоль хребта, скитался по склонам гор Хаккэй, обходя деревни, где дым из труб пах жареным тофу. Его левое плечо ныло от старого шрама — напоминание о схватке с вожаком стаи. В заброшенном святилище у реки он наткнулся на мешок риса, разгрыз зубами, рассыпав зерна по снегу. «Ты все еще живешь как щенок, который не знает запаха крови», — хрипел старый Кичиро,
Команда «Соколы» из техникума Сэйдэй — Такуми, Рэн, Акира — собирается на заброшенной свалке за авторемонтной мастерской. Вместо сетки натянули обрывок рыболовной сети между ржавыми балками, разметку на песке нарисовали обломком кирпича. «Думал, хоть ветер поможет, а тут как в духовке», — бормочет Рэн, вытирая пот со лба рукавом футболки с выгоревшим номером «7». Акира, разминая плечо, пинает
Ллойд склонился над голографическим экраном в душной лаборатории, пачкая рукав белого халата кофейными пятнами. «Частота сигналов совпадает с паттернами Гиаса образца 2027 года, — бормочет он, — но здесь есть аномалия в третьем секторе». Сэццуи, разбирая старый пистолет типа «Гекко», резко оборачивается: «Если это Лэлуш, мы все в дерьме». Тем временем Розе пробирается через заброшенный тоннель
Юта, 22 года, переезжает в крохотную квартиру в Синагаве после смерти отца. Его новая соседка — Аой, 19 лет, сводная сестра, о существовании которой он узнал месяц назад. Утром Юта пытается пожарить яйцо на скрипящей электроплитке, пока Аой, в мятом пижамном комбинезоне с кошками, ставит на стол две чашки: "Твой чай, мой кофе. Не перепутай, как вчера". На холодильнике — стикер с