Николас и Лукас Дрейк, братья с разницей в пять лет, прячутся в дешёвых мотелях от Нью-Йорка до Лас-Вегаса. Николас, старший, подрабатывает сменным барменом в заведениях с неоновыми вывесками, где пахнет жареными крылышками и дешёвым пивом. Лукас, младший, тайком играет в покер в подпольных клубах, проигрывая последние доллары. «Ты опять ставил на тройку треф?» — Николас выхватывает у брата
Джейк, 23 года, разгружает ящики с авокадо за углом кафе *Green Spot* в Портленде. Его сестра Лиза, в растянутом свитере с кофейными пятнами, шипит: «Ты опять проспал смену? Клиентка с той зелёной собачкой орала из-за латте». Он бросает коробку на бетонный пол, вспоминая вчерашний разговор с Майком из автосервиса: «Если не вернёшь долг к пятнице, твой велосипед станет мусором». В кармане гудит
Видар, худощавый подросток с постоянно потрескавшимися губами, каждое утро натирает лицо густым слоем солнцезащитного крема, прежде чем сесть за завтрак с семьей. Его отец, Густав, ворчит, разливая кровь из пакета в кофе: *«Не задерживайся после уроков. В лесу рыщет бригада лесорубов — заметят, что твои следы на снегу слишком легкие, начнут вопросы задавать»*. Мать, Элина, вяжет у окна шерстяной
Чжинха в синем халате копался в пробирках с мутной жидкостью, пока Юна в очках с толстыми линзами записывала данные в потрепанный блокнот. Их лаборатория в подвале Университета Сонгмин пахла перекисью и гнилыми листьями — три месяца пытались оживить генномодифицированные ростки, но те чернели через сутки. *«Опять та же ошибка, — стукнула пальцем по графику Юна, — температура падает раньше, чем
Леа Моро, 17 лет, рылась в ящике с инструментами отца-часовщика на третьем этаже парижской мастерской, когда нашла письмо с обугленными краями. «*Марк жив. Ищи витражи Сент-Эсташ*», — прошептала она, сжимая ключ с гравировкой в виде совы. На следующее утро, притворившись туристкой, она втиснулась в толпу у собора, но вместо гида встретила Эмиля — парня в потертой кожанке, который выхватил у нее
В дождливом пригороде Лондона, на Бейкер-стрит, 17-летняя Эмили Кроули находит в подвале старинного особняка запертый ларец с выцарапанной надписью *"Люциус"*. Вскрыв его, она случайно освобождает демона Азазеля — высокого мужчину в истрёпанном викторианском сюртуке, с рогами, спрятанными под цилиндром. «Ты хоть представляешь, сколько пауков в этой шкатулке?» — бормочет он, поправляя
Карлос, инженер-самоучка из Мехико, чинил старый радиоприемник в своей квартире на улице Тлакопан, когда заметил странные помехи. На экране телевизора с отбитым углом мелькали кадры его собственного утра: он видел, как сам наливает кофе в синюю кружку с трещиной. Через открытое окно доносился запах жареных блинчиков *какотос* от соседки Марии. "Опять эти галлюцинации от недосыпа", —
Эмиль, худой парень в потрёпанной кожаной куртке, разрисовывал стену гаража в марсельском порту, когда заметил пропажу эскизов. В рюкзаке остались только билеты на трамвай №83 и поломанный баллончик с краской «Sangria Red». «Ты точно не брала папку с жёлтым скотчем?» — спросил он Люси, которая в это время вытирала стойку в кафе *La Brume*. Она пожала плечами, поправляя чёрный фартук с выгоревшей
Лена, криминалист из берлинского участка на Лизенштрассе, находит в кармане замерзшего тела мужчины у метро Шёнхаузер Аллее ключ от заброшенного склада в районе Митте. Вскрытие показывает следы редкого яда – дигитоксина, который использовали в восточногерманских лабораториях до 1990-го. Её напарник Томас, заваривая растворимый кофе в пластиковом стакане, замечает: «Этот яд – как подпись. Штази
Нина Нумата, замкнутая старшеклассница, переезжает из Токио в старый дом в префектуре Сидзуока после развода родителей. Её комната — узкое помещение с потрескавшимися татами, окном во двор и коробками манги, которые она рисует с шести лет. В новой школе одноклассники шепчутся о её токийском акценте, а учитель литературы, мистер Сато, просит прочесть вслух отрывок из «Исэ-моногатари», что
Эйта Идзуми внезапно появляется в городе после двух лет отсутствия, застав Харуто Сою за старым игровым автоматом у вокзала. "Ты же собирался в токийский вуз?" — Соя бросает монетку, не отрываясь от экрана. Эйта пожимает плечами: "Переезд отменили". В школе Харуна Мотэги, зарывшись в учебники на пустой скамейке у спортзала, листает альбом с чёрно-белыми снимками — последние
В Алматы, на рынке «Алтын», оперативник Ерлан в кожаном пиджаке с потёртыми локтями находит свёрток с героином в ящике под гнилыми яблоками. Его напарница Айгуль, щурясь от солнца, тычет в записи с камер: «Смотри — белый «Жигули» седьмой модели, трижды объезжал квартал. Номера заляпаны грязью». Ерлан хрипло бросает: «Опять следы на восток тянут…» Днём они пробираются через дворы с облупленными