Лиен, 23 года, работает в кафе на окраине Ханоя, где по утрам разливает густой кофе с сгущёнкой строителям. Однажды к ней приезжает Хоанг, 19-летний парень из деревни Ниньбинь, который ищет мать, уехавшую в город год назад. «Ты же не останешься на вокзале? У меня свободная комната», — бормочет Лиен, разглядывая его потрёпанный рюкзак и грязные кроссовки. Они селятся в её комнатке с протекающим
Марина, живущая в пятиэтажке на окраине Подмосковья, нашла в кармане мужа чек из ювелирного магазина. Алексей, менеджер по продажам, клялся, что браслет — подарок для начальницы: «Она же нас продвигает, ты сама понимаешь». На кухне, разбив чашку с треснутым рисунком, Марина позвонила Ольге, соседке снизу: «У тебя муж после работы в гараже пропадает? Мой сегодня в пиджаке чужые волосы нашла —
Брук, рыжая девочка в потёртой кожаной куртке, нашла в старом сундуке деда пожелтевший конверт с билетом на поезд Пекин—Куала-Лумпур. В углу конверта — каракули: *«Ищи под красным фонарём у рынка Люцзяяо»*. Её друг Ли, в очках с переклеенной оправой, разложил на полу карту района: *«Здесь раньше была мастерская фейерверков, — тыцнул пальцем в точку возле реки. — Твой дед точно оставил там
Кэрри, повар в захудалом ресторане «Ла Ви» на окраине Чикаго, случайно оглушает бойфренда-критика Пола старым утюгом «General Electric», когда он в пьяной ярости крушит её чугунные сковороды. Труп она засовывает в промышленный морозильник, где обычно хранится говяжья грудинка. Наутро шеф Этьен, француз с татуировкой крысы на шее, ворчит: «Кто сожрал мои щёчки? Их тут шесть пачек было!» Кэрри,
Хоанг, менеджер в строительной фирме, предлагает Линь, официантке из кафе на улице Нгуен Хюэ, контракт на фиктивный брак. В договоре — ежемесячные выплаты, совместные ужины с его матерью, страдающей от гипертонии, и запрет на личные вопросы. «Подпишешь — завтра переведу половину», — говорит он, переворачивая страницы папки. Линь, протирая стол влажной тряпкой, молчит, потом кивает: ей нужны
Джек застрял в офисе на третьем этаже старого лофта в Сохо, обложенный пустыми банками из-под энергетиков. Он тыкал в макеты приложения, где аватарки пользователей прыгали, как карты в покере. Лейла, в растянутом свитере и с наушниками на шее, бросила ему сэндвич с индейкой: «Ты реально думаешь, алгоритм на основе гороскопов сработает? Вчера мой матч-Телец опоздал на час и говорил про крипту». За
Ольга приезжает в деревянный дом под Воронежем после смерти матери. На кухонном столе — конверт с надписью «Для дочки», внутри схема сада и список сортов роз. Брат Игорь, в засаленной куртке, стучит молотком по покосившемуся крыльцу: *«Крышу протекает, а ты про какие-то цветы»*. В сарае за ржавыми банками с вареньем Ольга находит мешок луковиц, перевязанный маминым шерстяным шарфом. Соседка тетя
Джон в рваном свитере сидит на полу нью-йоркской студии, скручивает сигарету, пока Йоко настраивает микрофон для вокальных экспериментов. «Сыграй аккорд из *Help!*, но наоборот», — просит она, перебирая катушки с плёнкой. За окном — 1971 год: Пол звонит из Ливерпуля, спрашивает про налоговые проблемы, а Джон, смеясь, роняет трубку: «Скажи, что я умер вчера». В перерывах между записями они рисуют
Темур, парень из старого района Ташкента, каждое утро помогает матери разгружать мешки с куркумой и зирой на рынке Чорсу. Его дядя Рахим, владелец небольшой автоколонны, требует отдать семейный дом в счёт долгов: *«Твой отец брал деньги на лечение — теперь платишь ты»*. Сестра Нигина тайком продаёт свои сережки, чтобы оплатить учёбу в медицинском. Однажды Темур сталкивает грузчика, пытающегося
В токийском районе Сибуя студент-второкурсник Юма Такэда подрабатывает курьером, чтобы оплачивать съемную квартиру с протекающим душем. Однажды он случайно попадает на подпольный поэтический баттл в заброшенном книжном магазине «Окура-до», где местная художница Айка Мори срывает ему кепку со словами: *«Твои кроссовки кричат о ритме — выходи читать, иначе задохнешься в рутине»*. Юма, никогда не
В пригороде Кордовы, среди высохших эвкалиптов, 17-летняя Лусия Рохас находит в бабушкином сундуке потрескавшийся дневник с зарисовками пламени. Ее младшая сестра, София, вечно пахнущая масляными красками, тычет пальцем в символ на странице: «Это же как на стене в старом гараже, где папа хранит дрова». Ночью, пока отец-дальнобойщик спит под радио с футбольным матчем, девчонки пробираются через
Марк Кермод сидит в тесной монтажной студии Pinewood, листает потрепанные раскадровки к фильму *Чужой*. На экране — удаленная сцена с актрисой Вероникой Картрайт, которая изначально играла Ламберт. «Ридли хотел больше истерики, — говорит монтажер Джефф, щелкая мышкой, — но потом передумал и взял Сигурни». Марк перебивает: «Ты помнишь, как Вероника отреагировала?» За кадром смех: «Она вломилась в