Эмили Картер, 28 лет, переезжает в домик у озера Миртл-Крик после смерти тёти Мардж. В ржавом почтовом ящике находит ключ от подвала, где среди банок с консервированными персиками обнаруживает коробку с письмами 1942 года. "Она знала, что я вернусь", — шепчет, разглядывая фотографию женщины в чёрном платье с вышитыми папоротниками. В кафе "У Грейс" официантка Лора, доярка по
Кейт Митчелл, 27 лет, переехала из Крайстчерча в Сидней после того, как её младший брат Джек исчез во время шторма у берегов Окленда. В старом фермерском доме её отца, где теперь живет её друг детства Тане Ману (32 года), она нашла коробку с распечатками Джековых писем: *«Они говорят, что волны здесь «разговаривают», но это не вода… проверь папку «Blue Project» на сервере»*. Тане, чиня трактор с
Лена, 24 года, втискивается в узкую кухню берлинской пекарни «Goldene Krume», пока её младший брат Марк, студент-биохимик, разбирает почту в их съёмной квартире на Шпреевальдштрассе. В конверте с бельгийской маркой — фотография отца, исчезнувшего пять лет назад. «Он в Брюсселе?» — Марк мнёт уголок снимка, где в кадр попал табличка «Rue des Bouchers». Лена, вытирая муку с рук, достаёт из кармана
Джейк, 17 лет, копался в гараже с промасленным двигателем мотоцикла «Харлей» 78-го года, когда бабка Марта крикнула с крыльца: «Кто масло на досках оставил? Кот Сэм уже третий раз шлепается!» Ее дом в Бруксвилле, с облупленной голубой краской и яблоневым джемом по воскресеньям, держался на пенсии и подработке внуков. Лукас, 15 лет, в джинсах с протертыми коленями, таскал из сарая старые покрышки
Лайла, 17 лет, каждое утро протирает засаленные столики в кафе «Золотая чаша» на окраине Будапешта. Ее мать, Эржебет, вечно ворчит, разбирая посуду: «Ты думаешь, жизнь — сказка? Хватит витать в облаках!» Отец, Иштван, с похмелья валяется на диване, пустые бутылки «Палинки» болтаются под телевизором 90-х. По вечерам Лайла пробирается в подвал, где на старом магнитофоне слушает кассеты с записями
Лиза Картер, хозяйка гостевого дома «Синий кенгуру» в прибрежном городке Баррен-Шорс, заметила, что новый постоялец Джейкоб Райт носит в рюкзаке сверток, пахнущий бензином. Он арендовал комнату на месяц, платя наличными, но избегал глаз — за завтраком щурился в окно, будто высматривал кого-то за полосой прибоя. Однажды ночью, услышав скрип мотоцикла, Лиза вышла на веранду и застала Джейкоба у
Антуан Делакруа, инженер-механик из марсельского Центра космических исследований, третью ночь кряду возился с датчиками макета спускаемого модуля. В подсобке, пропахшей машинным маслом и сигаретным дымом, он нашел треснувшую кружку с надписью «Папа-лучший» — подарок дочери перед разводом. «Фильтры на станции снова глючат», — ворвалась Люси Мартен, его ассистентка, размахивая распечаткой
Мийа, старшеклассница с фиолетовыми нарочными прядями в волосах, каждую неделю тащит в рюкзаке термос с имбирным чаем для встреч клуба в подвале старой школы. Там же Джейкоб, парень в очках с треснувшей дужкой, ковыряется в ноутбуке с наклейкой «Error 404», пытаясь расшифровать записи в найденном дневнике 1987 года. Лина, дочь местного шерифа, приносит печенье из столовой, но всегда забывает, что
Анна, библиотекарша из провинциального Выборга, каждое утро покупает в ларьке у вокзала чёрный кофе и булку с маком. Её мать, Людмила Петровна, вечно ворчит из-за немытой посуды и невыключенного света: «Всю жизнь с книжками возишься, а как люди живут — не понимаешь». По вечерам Анна перебирает старые письма отца-моряка, который пропал в море десять лет назад. В пятницу, когда она возвращалась с
Карла, барменша из кафе «Эль-Ранчо» в вымирающем городке под Фениксом, протирает стойку тряпкой, пропитанной запахом прогорклого кофе. За окном — 47 градусов, асфальт пузырится, и пьяный шахтёр Марти бубнит: «Опять свет вырубили, черти…». В дверь вваливается Джимми, геолог из Чикаго, в рубашке с потёками соли. «Скважины высохли, как кости тут у вас», — бросает он, разглядывая карту с треснувшим
Доктор Элис Морган, микробиолог в очках с треснувшей дужкой, обнаружила аномальный рост водорослей в резервуарах подземного комплекса на окраине Невады. Её коллега, инженер Марк Торрес, в это время чинил сломавшийся гидропонный модуль, ругаясь на заржавевшие болты. "Уровень кислорода упал до 18%", — бросила Элис, показывая данные на планшете с потёртым чехлом. Марк, вытирая масло с рук
Нейтан Дрейк, худощавый парень в потертой кожаной куртке, копается в архиве нью-йоркской библиотеки. На столе — карта XVII века с пометками красным маркером, пустой стакан от кофе и сломанный компас. «Ты уверен, что это не подделка?» — Елена Фишер, рыжеволосая журналистка с диктофоном в руке, щурится на желтеющую бумагу. Нейтан тычет пальцем в надпись на латыни: «Здесь говорится о колоколе — тот,