Лила, засунув руки в карманы потрёпанной джинсовки, наткнулась на спрятанный ящик под лестницей в библиотеке "Академии Винтерфилд". Внутри — пачка писем 1987 года с подписью "Э.К." и фото мужчины, похожего на пропавшего учителя химии, мистера Кларка. "Смотри, тут те же спирали, что на стене в лаборатории", — прошептала София, проводя пальцем по краю чертежа. Джейден,
Лайла Морган, владелица захудалого магазина хозтоваров в промзоне Питтсбурга, обнаруживает в кассе на 300 долларов меньше, чем должно быть. Она тычет пальцем в распечатку кассовых чеков, крича на мужа Тревора: «Ты опять брал на покер? Мы через месяц свет отключат!» Тревор молчит, разбирая коробки с дешёвыми удобрениями — их запах смешивается с ароматом пережаренного кофе из треснувшей кружки. В
Логан Рой, 80-летний основатель медиахолдинга Waystar RoyCo, вызывает четверых детей в пентхаус на Пятой авеню. Кендалл, в черном свитере и с вейпом в руке, листает финансовые отчеты в углу, пока Шив в бежевом костюме спорит с PR-менеджером: *«Ты хочешь, чтобы я улыбалась на похоронах конкурента? Вырежи это».* Роман, в мятом пиджаке, швыряет печенье в Коннора, крича: *«Папка еще лет десять
Сергей Минаев в камуфляжной куртке с потёртыми локтями идёт по улице Горловки, обходит развалины пятиэтажки возле рынка «Рассвет». Рядом — местный житель, Николай, 54 года, в рваных сапогах, показывает на трещину в стене своего гаража: «Всю жизнь копил, а теперь тут снаряд сидит, неразорванный. Как жить?» В подъезде школы №3, где теперь медпункт, медсестра Лида, протирая спиртом стол, бросает
Варанаси, рассвет. Арадхья, 19 лет, мешает металлическим ковшом чай масала в крохотной лавке у Дашашвамедх-гхата. На столе — треснувшая глиняная чашка с остатками куркумы, купюра в 50 рупий под камнем. «Ты опять не спала?» — Викрам, её сосед по общежитию, разворачивает газету с заголовком о поджогах в трущобах. Арадхья прячет обожжённые ладони под фартуком: после инцидента на рынке Чоук, где она
Лайла Моррис, 27 лет, моет кружки в кафе *Stardust Diner* возле космодрома во Флориде. Каждую смену оставляет на подносе для счетов рисунки: ракеты, спутники, созвездия из крошек печенья. Отец, Джим, бывший инженер NASA с тремором рук, чинит во дворе ржавый пикап 1986 года. «Топливный насос — как сердце, — бросает он, вытирая масло об фартук. — Забились клапаны — двигатель захлебнётся». Лайла в
Чжан Вэй, археолог с потёртым рюкзаком и привычкой жевать леденцы от кашля, находит в пещере гор Циньлин треснувший нефритовый сосуд. На нём — узоры в виде чешуи. «Дракон спит, но когти его остры», — бормочет он, перечитывая дневник деда с пометками о проклятии клана Чэн. В соседнем чайном магазине Чэн Хао, местный торговец антиквариатом, ставит на стол бутылку байцзю: «Отдай сосуд, и твоя сестра
Лиам Картер, 22 года, моет стойку в баре «Старый якорь» на окраине Лидса, когда Эмили Роуз, его соседка с рыжими волосами и потёртым кожаным портфелем, врывается с распечаткой: *«800 долларов за три дня. Нашли. Смотри — тут наборщики текстов, но условия странные…»* Лиам вытирает руки о фартук с пятном от эля, читает объявление на crumplist.co.uk. *«Ты уверена, что это не ловушка?»* Эмили
Чжан Лили, 23 года, приходит преподавать химию в школу №17 в промзоне Чэнду. В классе 3-Б — разбитое окно, заклеенное газетой, запах лапши быстрого приготовления из коридора. Ли Хао, хулиган с подпаленными джинсами, бросает в неё бумажный самолетик: *«Мисс Чжан, вы ж как младшая сестра — завтра заплачете и сбежите»*. На перемене она находит в ящике стола дохлого таракана в пробирке, а на доске —
**Первый абзац:** Ким Тхэён, 17 лет, каждое утро оббегает старый парк Ёнсан, пока соседи выносят мусор, а уличные торговцы раскладывают хотток на тележках. Его кроссовки, переклеенные скотчем, скрипят на поворотах. После школы он подрабатывает в прачечной отца, сортируя белье с этикетками «Чан Мина» или «Ли Суджон». За вечерней лапшой мать бросает: «Если хочешь бросить — брось. Денег на новые
Ким Хантер, хирург-травматолог с привычкой засыпать за чашкой холодного кофе в подсобке больницы Святой Луки, впервые заметила Элиаса Грейвза в третью ночную смену. Призрак в потёртом костюме 20-х годов стоял у окна в ординаторской, разглядывая рентгеновские снимки. «Вы… живы?» — спросил он, не поворачиваясь, когда Ким уронила стопку историй болезней. Позже выяснилось, что Элиас умер здесь же, в
В Антверпене Лотте, медсестра с фиолетовыми прядями в волосах, каждое утро покупает кофе в автомате у больницы Sint-Augustinus. Ее брат Элиас, бывший механик, прячет в гараже разобранный мотоцикл Yamaha 1987 года — залог за долги перед криминальным кланом в районе Боргерхаут. «Ты думаешь, они просто так дадут нам отсрочку?» — бросает Лотте, разглядывая синяк на его предплечье. По вечерам она