В Басманном переулке, за столом с гирляндой из USB-ламп, Саня роняет штатив в лужу от растаявшего мороженого. «Опять ты, как слон в посудной», — бросает Марина, поправляя косичку, затянутую резинкой с котиком. Она держит в руках телефон, снимая, как Олег в оранжевой ветровке пытается устроить челлендж с бабушкой у метро: «Давайте, бабуль, задержите воришку — я убегу, вы кричите!». Бабушка,
Антон, менеджер по закупкам с потёртым кейсом из кожзама, первым заметил странности: в расписании встреч исчезли совещания с директором, а в бухгалтерию подселили стажёрку Свету с наклейкой «Котик-воитель» на ноутбуке. Ольга из отдела кадров, пахнущая дешёвым лаком для волос, шепнула ему у лифта: «Говорят, Федорченко хочет сливать отдел логистики. Проверь свои контракты». В перерыве между
Лиса ван дер Занн, 17 лет, каждое утро подметала тротуар перед семейным кафе *De Blauwe Muis* в Харлеме. Ее старший брат Йохан, художник-неудачник, коптил селедку на крошечной кухне, ворча: «Почему я должен чинить эту проклятую кофемашину?» В четверг утром из городского музея украли акварель XVII века — рыжего кота на фоне мельницы. В полиции шептались, что следы ведут к блошиному рынку на канале
Эмир, вернувшись в приморский Каш после смерти отца-рыбака, находит в старом сундуке связку ржавых ключей и письма на османском. Сестра Зейнеп, поправляя платок на голове, бросает: *«Ты же знал, он десятилетия в архивах копался — неспроста»*. Соседский мальчик Али тайком приводит его к полуразрушенной мечети XVII века, где на стене выцарапано *"Мерве вернётся"* — имя девушки из местных
Лена Шульц, печатница из берлинской типографии, разбирала архивные заказы 80-х, когда между листами промокашки нашла чёрно-белый снимок. На нём — её собственное лицо, стоящее в толпе у платформы Gesundbrunnen, но в пальто с подкладом из кролика, которого у неё никогда не было. "Томас, тут какая-то хрень", — позвонила она брату, инженеру S-Bahn, тыча ножницами в потёртый угол фотографии.
Алессандро, 22 года, моет чашки в кафе на окраине Милана, пока за столиком двое в кожанках спорят о «просроченном долге». Один резко хватает его за рукав фартука: «Скажи отцу, что Риккардо ждет до четверга». Отец, Карло, три года назад исчез, оставив сыну только старый мотоцикл «Гуцци» и долги. Ночью Алессандро пробирается в гараж Луки, соседа-механика, чтобы снять номерные знаки. «Ты с ума
Игорь Семёнов, бывший сержант ВДВ, коптит сигареты на скамейке у гаража в Люберцах. Ржавый «Жигули» шестёрка с проваленным глушителем — его последний заказ. Сосед Вадим, в трениках и застиранной футболке, суёт пачку «Беломора» через забор: *«Слышь, опять эти уроды с рынка колесо пробили. Ты ж раньше с такими возился?»* Игорь молчит, вытирает ладонью масляное пятно на бетоне. Вечером в дверь
Кирилл, инженер с облупленными на пальцах краской, возвращается в поселок возле заброшенной ГЭС — восстанавливать турбины, которые не запускались с девяностых. Его брат Денис, в засаленной куртке и с пачкой «Беломора» в кармане, торгует соляркой с фурами на трассе. «Ты думал, электричество из розетки берется? — Кирилл стучит гаечным ключом по ржавой трубе. — Без схем старых — хана всей системе».
В Олдстоуне, разбитом промышленном городе с вечно дымящимися трубами, пятеро подростков случайно сталкиваются с аномалией. Зои, механик в потёртой кожаной куртке, чинит старый «Мустанг-67», когда замечает пульсацию в трансформаторе: *«Эй, Кай, глянь на эти скачки — тут как будто сердечный ритм»*. Кай, бармен с татуировкой дракона на предплечье, бросает полотенце на стойку и подходит. Мира,
Радж, ювелир из переулков старого Мумбаи, каждое утро начинал с проверки сейфа в углу своей мастерской. Запах расплавленного металла смешивался с ароматом чая масала, который ему приносила соседка Малика. «Опять эти чертежи вместо учебников?» — бросил он дочери Амише, указывая на её блокнот с эскизами граффити. Она, не отрываясь от рисунка уличного пса у порога, пробормотала: «Пап, ты сам учил,
**Первый абзац:** Лейла Моррис, координатор свадеб из Майами, три дня не спит, сверяя оттенки пионов для центральных столов. Её жених, Том Райт, архитектор, закидывает в корзину дешёвые гвоздики из супермаркета: «Зачем тратить 3 тысячи, если никто не заметит?» Они снимают квартиру на Бэйшор-Драйв, где на холодильнике висит распечатанный бюджет с пометкой «БЕЗУМИЕ» красным маркером. Сестра Лейлы,
Лейла Шоу, бывшая курьерша из Чикаго, застряла в пражском хостеле у вокзала Голешовице. Ей нужны документы, которые хранит Маркус Рейнольдс — полуглухой таксист, торгующий контрабандными сигаретами из багажника старой «Шкоды». «Ты опоздала на три дня, — бурчит он, разворачивая газету с кроссвордом. — Теперь за тобой идут не только копы, но и те парни с рынка в Жижкове». В кармане у Лейлы — ключ