Джейкоб Рид, нейротехнолог из отдела киберпреступлений LAPD, разбирает очередной кейс в комнате с протекающим кондиционером. На столе — гора бумажных стаканчиков от энергетиков, а на мониторе мигает запись перехваченных нейроимпульсов. Миа Торрес, его напарница в потертой кожаной куртке, кидает ему бутерброд с авокадо: "Твой мозг сгорит раньше, чем мы найдем этого ублюдка". Они
В Чикаго медсестра Мара, 34 года, после ночной смены в больнице Mount Sinai звонит отцу с деменцией через детский радионяню, пока чистит апельсины с отслоившейся кожурой. На кухне горит синий ночник, а в раковине — треснувшая кружка цвета морской волны. В Альбукерке программист Лиам, 28 лет, в съемной квартире с обоями в горох собирает VR-симулятор для удаленной психотерапии, попивая газировку с
В старом трейлере за автосервисом «Джерри-Гараж» нашли тело Люси Мендосы — на запястье синий браслет с гравировкой *"Siempre contigo"*. Шериф Келвин Роудс, вытирая пот с шеи платком, заметил следы грубовика на грязи: **«Колея глубже, чем у местных. Кто-то приезжий»**. В кафе «Ласточка» официантка Марта вспомнила, что Люси в ночь убийства спорила с кем-то по телефону: **«Кричала про
Лиам, тридцатилетний программист из стартапа в Сан-Хосе, каждое утро заезжает в ту же забегаловку на шоссе 101 — берет черный кофе и сэндвич с индейкой. В офисе, заваленном пустыми банками из-под энергетиков, он спорит с Айшей, нейробиологом в очках с толстой оправой: «Ты уверена, что интерфейс не перегрузит кору?» Они тренируют нейросеть, имитирующую сознание подростка, но система вдруг
Икер, механик из мадридского автосервиса на улице Лавапьес, обнаруживает в рюкзаке сестры Лусии потрепанный блокнот с чертежами мечети Альгамбры. Лусия, студентка-архитектор, пропала три дня назад после ночной смены в кафе «Ла Орса» — на столе остался недопитый кортадо и следы губной помады на краешке чашки. В углу блокнота Икер находит координаты, написанные рукой деда-археолога: «36° с.ш., 3°
Лена, 23 года, находит в камышах у реки Эльбы жабу с рваным пятном на спине. Заворачивает в свой старый шерстяной шарф, несёт в квартиру на третьем этаже дома с облупившейся зелёной дверью. Вечером в ванной пахнет тиной, а из раковины доносится бульканье — брат Томас, программист с вечным наушником в ухе, смеётся: «Ты опять грибы ела?» Ночью скрипит половица под комодом, где лежат письма их
Лена, 24 года, разливает кофе в берлинском кафе *Kreuzberg Blend*, замечая трещину на своей чашке с надписью «Лос-Анджелес». Её парень Том, 26, барабанит по столу, повторяя: «Там сейчас 27 градусов, представляешь?» Он дорабатывает последнюю неделю в автосервисе, пряча гитарные медиаторы в кармане замасленной куртки. По вечерам они смотрят на YouTube ролики о серферах с пирса Малибу, пока соседи
Марджори, 78 лет, каждое утро заваривает растворимый кофе в треснувшей кружке с надписью *«Лас-Вегас, 1992»*, пока по телевизору в ее трейлере крутят новости о запрете продажи обезболивающих пенсионерам. Она замечает, что сосед Эдвард, ветеран с тремором рук, больше не выходит за газетой. В его почтовом ящике — письмо от клиники: *«Перерасчет страховки. Доступ к морфину приостановлен»*. Марджори
Айша копается в коробках на балконе своей алматинской квартиры, переезжая из съемной однушки в новостройку. Под слоем старых журналов «Рахат» и детских рисунков она находит конверт с выцветшими письмами на казахском. «_Дорогая Амина, если читаешь это, я, наверное, уже в Караганде. Скажи отцу, что кыстыбый в холщовом мешке..._» — голос за кадром прерывает звонок от незнакомого номера. На том конце
Дэйв, бывший бармен с татуировкой якоря на запястье, устраивается аналитиком в мрачный банк на окраине Ливерпуля. Его стол завален папками с ипотечными договорами, рядом — термос с холодным чаем и фотография дочери-подростка, Лоры. Каждое утро он спорит с Миа, коллегой в очках с синей оправой, из-за громкого стука её клавиатуры. «Ты будто дятел на кофеине», — ворчит он, поправляя галстук с пятном
В Монреале, 2007-й. Два парня — Ферис Антоун в мятом свитере и Кори Урман, нервно щелкающий ручкой — сидят в тесной комнате с запахом старого кофе. На столе: три монитора, пустая коробка от пиццы «Папа Джонс», распечатанный код на PHP. Ферис тыкает в экран: «Смотри, если убрать регистрацию, трафик взлетит. Люди хотят анонимности, Кори». Тот морщится: «А модерация? Нас забанят за пару недель». За
Айгерим, в потёртой косухе и с рюкзаком за плечом, выходит из маршрутки на пыльной остановке в ауле под Талдыкорганом. Бабушка Шолпан, поправляя платок, встречает её словами: «Твой отец в городе забыл, как земля пахнет. Ты хоть чабана вживую видела?» Девушка, достав из сумки ноутбук с наклейкой K-pop группы, бурчит: «Тут хоть Wi-Fi есть?» В доме, пахнущем кумисом и сушёной полынью, она натыкается