Марина Голунова, известная по прошлым сезонам умением читать следы на старых фотографиях, первой приехала в заброшенный пионерлагерь под Псковом. В столовой с облупившимися обоями она наткнулась на детский рюкзак 90-х — внутри тетрадь с криво нарисованным солнцем. «Здесь не ребенок пропал, — бросила она оператору, перебирая страницы. — Девочку звали Лера, но она вернулась. Ищут того, кто её
Кайл, механик с обветренными руками, каждое утро чинил насосы на опреснительной станции в пригороде Сиднея. Его соседка Мира, биолог в потёртом полевом жилете, собирала пробы воды из пересохшей реки Парраматта, где из ила торчали ржавые велосипеды. «Опять уровень солёности зашкаливает», — бросила она, вытирая о джинсы спектрометр, пока они пили кофе в закусочной *Bundy’s*. За столиком подросток в
Джейсон Морган чинил старый синий фургон возле заправки в Неваде, когда Эмили Рейнольдс, официантка из кафе *Desert Spoon*, протянула ему термос с кофе. «Судя по масляным пятнам на рубашке, ты тут второй час ковыряешься», — сказала она, поправляя рыжие волосы, выбившиеся из-под кепки. Он показал на сломанный ремень ГРМ: «Если найдешь гаечный ключ на 12, дам урок по механике». Через час они ехали
Лила, бармена из кафе *Brew & Chew*, заметила, что новый сосед Итан за три недели ни разу не заказал еду — только черный кофе. «Ты на кето?» — спросила она, вытирая бокал с надписью *World’s Okayest Mom*. Он усмехнулся, поправив воротник, закрывающий шрам на шее: «Солнце… аллергия». Позже, вынося мусор, Лила нашла за гаражами разорванный пакет с пустыми пакетами крови из местной ветклиники. В
Лукас, электрик с обгоревшими пальцами от паяльника, находит в подвале общежития на Штральзундерштрассе коробку с письмами покойного отца. В них — схема тоннеля под заброшенным доком на Шпрее, помеченная датой за неделю до его исчезновения в 89-м. «Тут всё вранье, — бормочет он, разглядывая карту, где док обозначен как пустырь. — Эрих не мог просто взять и сдохнуть от водки». Анна,
Раджеш, детектив с 12-летним стажем, сидел в душном кабинете возле Чора-базара в Дели, разглядывая фотографию серебряного браслета с треснувшим рубином. «Это не местная работа», — бросил он Амине, стажёрке в помятой форме, которая жевала чапати с карри. «Резьба как в Катманду. Проверь грузовики на границе с Непалом». Она закатила глаза: «Там пять переходов, и все контролирует семья Гупта».
Элла, 35-летний менеджер рекламного агентства в Чикаго, обнаружила в ящике офисного стола смятый конверт с предложением о повышении — переезд в нью-йоркский филиал. В кафе на углу Мичиган-авеню она тыкает вилкой в чизкейк, пока её подруга Марго, инструктор йоги с просроченной страховкой на Toyota, смеётся: «Твоя мать уже купила футболку *I ♥ NY*?». Лина, третья в компании, в это время листает
Данило, механик из Сараево, каждое утро заваривает кофе в жестяной турке, пока его соседка Амина стучит в стену — просит одолжить сахар. Его мастерская на окраине города, рядом с заброшенной фабрикой "Энергоинвест", пахнет машинным маслом и пылью. В пятницу, когда дождь залил улицу Бранильца, к нему притащили «Опель-кадет» 1987 года с пробитым радиатором. "Смотри, не перегревай
Лайла, 17 лет, копается в подвале старого дома на окраине Сиэтла, куда они с сестрой Мэйв переехали после смерти матери. За ящиком с ржавыми инструментами она находит коробку с детскими рисунками Мэйв — все лица зачеркнуты углем, кроме одного: мужчины в шляпе с треснувшим стеклом очков. «Кто это?» — Лайла тычет в изображение. Мэйв, разбирающая банки с консервами на кухне, роняет стеклянную
Эмир, 27 лет, копается в коробках с потрепанными книгами в подвале антикварной лавки своего покойного деда в районе Кадыкёй. Находит медный амулет с трещиной вдоль символа «𐰴» — тот самый, что дед показывал ему в детстве, приговаривая: «Bu şehir bizi yutmadan önce, onun sırrını bulmalısın». За окном гудят паромы, а Эмир, вытирая пыль с артефакта, замечает, как тени от витринных подсветок начинают
Александр Грейндж, инженер-робототехник с обгоревшим левым запястьем от старого короткого замыкания, копается в схеме нейроинтерфейса в кафе на окраине Сохо. На столе — треснувший ноутбук с наклейкой *"Тuring’s Legacy"*, кружка холодного чая и коробка с чипами, украденными из лаборатории Кембриджа. Его друг Итан Кроули, в мятом пиджаке и с запахом сигарет, приносит данные с сервера:
Кайл Джексон, 28-летний бармен из Лос-Анджелеса, копался в гараже матери, разбирая коробки с потёртыми виниловыми пластинками и пачками чёрно-белых фотографий. Под слоем старых автожурналов 1970-х он нашёл потрёпанный кожаный дневник с инициалами *L.P.* — Леонард Прайс, его дед, погибший при неясных обстоятельствах до рождения Кайла. На страницах мелькали названия подпольных клубов —