Эмир ковырял отверткой в двигателе старого «Фиата», когда Каан влетел в мастерскую с синим конвертом в руке. «Опять эти уроды из банка звонили. Говорят, если через неделю не отдадим долг за отцовский гараж, придут с болгаркой». Братья молча переглянулись – вонючий подвал в Балате с треснувшими стенами и ящиком ржавых инструментов был единственным, что осталось после смерти отца. В тот же вечер за
Лина, 27 лет, сортирует книги в городской библиотеке Стокгольма, протирая корешок «Атласа арктических птиц» тряпкой с запахом старого уксуса. Эмиль, 31 год, в резиновом фартуке и сапогах с отслоившейся подошвой, разгружает ящики с сельдью на рынке Хёторгет. Их пути пересекаются в четверг, когда Лина, пряча мокрый зонт в рюкзак с оторванным медвежонком, натыкается на тележку с дешевыми романами.
Эмили Росс, патологоанатом с зависимостью от оксикодона, каждый вечер разбирает трупы в морге на окраине Филадельфии. Её сосед, доктор Тео Лэндер, хирург из клиники «Св. Клара», поставляет ей таблетки в обмен на поддельные заключения о смертях своих пациентов. В четверг, разбирая тело подростка с ножевым в груди, Эмили находит в кармане джинсов смятый чек из аптеки Тео. «Ты вообще смотришь, что
В старом здании школы Вествью, где краска на стенах облупилась еще до пандемии, Лиза Морроу спотыкается о разбитый аквариум в кабинете биологии. Ее кроссовки скользят по слизи, оставленной мертвыми рыбками, а Джексон, парень с выцветшим пирсингом в брови, тычет пальцем в трещину на полу: «Это не землетрясение. Там что-то… дышит». За спинами подростков гаснет экран ноутбука учителя — последнее,
Лена, 17 лет, таскает старую Sony Handycam из школьной кладовки — отец-сварщик грозится выбросить «хлам» если она не поступит в колледж. Её друг Джесси, в рваных кедах и с блокнотом забитым раскадровками, уговаривает снять финальную сцену в заброшенном мотеле на Route 66: «Там же валяется диван с пружинами — идеально для монолога о бренности». Они крадут лампу из гаража Джессиной бабушки,
Ади, архитектор из Джакарты, застрял в пробке на мотоцикле, когда получил сообщение от клиента: «Твой дизайн слишком холодный. Нужно больше души». Он выругался, съехал на обочину и купил кофе с гула-малакка в ларьке. В это время Лина, художница из Джокьякарты, красила стены заброшенного рынка акрилом, оставляя следы ладоней на углах. Ее подруга Нури крикнула: «Опять твой отец звонит! Говорит,
Джейк Морган, бывший архитектор с подрагивающими руками от кофеина, и Лила Рейнольдс, учительница рисования, вечно пахнущая акрилом, въезжают в домишко на Хейзел-стрит в Гринвуде. Треснувшие ступени крыльца, пятна плесени в углах гостиной — Лила шутит, что это «атмосферно», пока ковыряет шпателем старые обои. «Купили три банки краски „морской туман“», — говорит она, вытирая пот со лба. Джейк
В гараже на окраине Костя ковырялся в двигателе «Жигулей», вытирая руки об рваную куртку. Через дорогу — библиотека, где Вера раскладывала потрёпанные томики Бродского, поправляя очки с толстыми линзами. Вечерами они сталкивались у киоска «У Галины»: она брала чай в термосе, он — чебурек с липким фаршем. «Опять твой Достоевский мокрый?» — хрипел Костя, показывая на потёкшую обложку. Вера в ответ
Аляксей, студент-радиотехник из пригорода Минска, копался в гараже отца, разбирая коробку с советскими транзисторами, когда нашел потрепанный блокнот с чертежами установки «Зеркало-2». На последней странице — фото деда в военной форме и запись красными чернилами: *«29.10.1986 — не дай цепи разомкнуться»*. Он позвонил Насте, соседке-медику, которая в это время перевязывала рану на лапе бездомного
Джейк, в засаленном комбинезоне с надписью «Mike’s Auto», ковырял отверткой в моторе «Форда-87», когда Лина втолкнула в гараж дверь, хлопнув сумкой с чеком от ветеринара. «Опять у Шэрон коты с почками проблемы?» — спросил он, вытирая руки об тряпку, пахнущую бензином. Лина, не глядя, кинула: «Твоя собака, твои долги. Если к пятнице не найдешь пять сотен, Ригби усыпят». В углу Карлос, перебирая
Иван Морозов, саксофонист из Питера, и Алина Горячева, юристка миграционного отдела «Сбербанка», подписывают договор на салфетке в «Шоколаднице» у Павелецкого вокзала. Он задолжал продюсеру за сломанный микшер, ей грозит депортация в Воронеж из-за просроченной аренды. «Два месяца притворяемся — и свободны», — Алина стучит ногтем по строчке про раздельные спальни. Иван доедает чизкейк, оставляя
Эмили, юрист из Брайтона, обнаруживает в кармане пальто мужа, Генри, чек из ресторана в Сохо на две персоны — дата совпадает с его командировкой в Манчестер. Вместо конфронтации, она звонит сестре, Лизе: «Приезжай, возьми детей на выходные. Скажи, что у меня грипп». Пока Лиза упаковывает чемодан с плюшевым зайцем и пачкой крекеров, Эмили копается в старом ноутбуке Генри, находит переписку с