В руках Джеральда (2024)

Джеральд, 27 лет, моет чашки в кафе на углу 5-й авеню и Харрисон-стрит в Чикаго. Его соседка по квартире, Сара, вечно оставляет на столе открытые тюбики с акварелью — она рисует граффити на заброшенных складах возле реки. В четверг, после ночной смены, Джеральд находит в мусорном баке за кафе потёртый блокнот с записями на латыни и схемами, похожими на чертежи машин. «Ты выглядишь хуже, чем мой кот после драки с енотом», — говорит Лиам, коллега-бариста, указывая на синяк под глазом Джеральда, который тот не помнит, как получил. На следующий день в прачечной на Лейк-стрит незнакомка в зелёном плаще срывает с его шеи цепочку — позже он находит её в кармане куртки, но теперь к подвеске привязан обрывок карты с пометкой «Элеонора, док. 14».

В подвале библиотеки имени Фостера, где Джеральд ищет информацию о карте, он сталкивается с охранником-инвалидом, который шепчет: «Они съели мою собаку, когда я был в Афгане». На стене за стеллажом с архивными газетами 80-х — свежая царапина в форме спирали. Той же ночью Сара исчезает, оставив на полу квартиры лужицу чёрной смолы и телефон с голосовым сообщением: «Не включай свет, пока не отсчитаешь 17 шагов». Джеральд ломает замок в её мастерской — среди эскизов монстров с глазами как у кальмаров он находит фото себя пятилетнего, подписанное женским почерком: «Протокол „Гидра“ завершён». Через два дня мужчина в костюме из дешёвого полиэстера садится рядом с ним на скамейке у фонтана и протягивает конверт с билетом в Альбукерке: «Твоя мать ждёт в синем доме». В кармане конверта — пробирка с вязкой жидкостью, пахнущей мокрым асфальтом.