Гойо (2024)

Леон, курьер на потрёпанном велосипеде с треснувшим зеркалом, каждое утро объезжал фавелы Буэнос-Айреса, развозя конверты с непонятными символами. Его сестра Рената, работавшая в химчистке, находила в карманах пальто обрывки записок с координатами — «34°36’S, 58°22’W. Завтра в 5». Однажды в разбитой люстре из квартиры на улице Ривадавии Леон вытащил папку с фотографиями мэра и грузовиками, заваленными ржавыми бочками. «Ты уверена, что это не приведёт к худшему?» — спросил он, пока Рената чинила радио, из которого лился голос диктора: «Уровень загрязнения Риачуэло снова превышен».

В кафе «Ла Бомба» с липкими столами и пластиковыми стульями Леон столкнулся с Марио, слесарем из портовых доков, который передал ему коробку кассет VHS. «Там не кино», — буркнул Марио, вытирая масляные пальцы об комбинезон. На плёнках оказались записи встреч в мэрии: чиновники вручали ключи от складов мужчине в чёрных перчатках. Когда Рената расшифровала в библиотеке пометки на полях — «Парк Патрисиос, 12 га» — у химчистки устроили обыск. Леон, прячась в подвале с разбитой коленкой, услышал, как Марио крикнул в трубку: «Они нашли кассеты. Беги через тоннель!»