Пули (1 сезон)

Юха, 16 лет, втихаря коптит сигарету за гаражом, пока его отец Аарне допоздна чинит конвейерные ленты на целлюлозном заводе. По четвергам после школы он моет полы в «Камерате» — кафе с липкими столешницами и вечно сломанной кофемашиной. Хозяйка Лина, 19, в зеленом фартуке, бросает ему швабру: «Третья кабинка опять залита эспрессо. Твои дружки-панки опять баловались?» Юха молча собирает окурки из пепельницы — Матти с ребятами из техникума оставляют их как метки. Вечером они гоняют по промзоне, где ржавые цистерны отражают свет фар. «Слышал, под старым складом бункер», — Матти бьет ногой по замку, который уже проржавел насквозь.

Через трещину в бетоне Юха проваливается в комнату с картами 60-х: красные линии тянутся к Ленинграду. В ящике стола — письма на немецком от человека с той же фамилией, что у Аарне. «Твой дед строил эти тоннели», — Лина листает потрескавшиеся страницы при свете фонарика. На заводе отец хрипит, размазывая сажу по лицу: «Ключи от архива пропали. Ты не лез, да?» Юха прячет за спиной фотографию, где дед в форме стоит рядом с бельгийским офицером. Утром на берегу Вантаа Матти пытается разжечь костер мокрыми спичками: «Сожжем всё — и что?» Юха швыряет в огонь конверт с печатью НАТО: «Чтобы перестало сниться». Снег забивается под воротник, пахнет жженым пластиком.