Рождество на Пятой авеню (2021)

Эмили, худенькая брюнетка в потертом свитере, целыми днями раскладывает игрушки в витрине бутика на углу Пятой и 58-й. Кофе из бумажного стаканчика оставляет кольца на столе, пока она спорит с Софией, своей соседкой-художницей: «Ты опять взяла мои кисти? Вчера кролика из папье-маше красила – все щетиной слиплись». София, с зеленым пятном на рукаве, бросает через плечо: «Зато теперь он как живой. Лучше твоих этих блестящих шаров». Вечерами они забегают в закусочную «Мартини», где официант Томми подмигивает Эмили, протягивая две порции лазаньи. «Опять на скидку?» — смеется она, а София уже рисует салфетке снежинки, которые потом приклеит к окну своего лофта над автомастерской.

Лайам, Эмилин бывший в кожаной куртке из Милана, появляется у бутика в четверг. «Привет, Эм. Ярмарку на Брайант-парк организую… Нужны твои витрины». София хмурится, отодвигая банку с серебряной мишурой: «Он же с той… как ее, галеристкой». Эмили грызет карандаш, глядя на эскиз катка из картона: «Ты же знаешь, мне нельзя отказаться. Аренду за лофт платить». Лайам приходит на setup ночью, поправляет гирлянду над ее головой: «Помнишь, как в колледже снеговика слепили? У тебя тогда варежку ветром унесло». Эмили отворачивается к коробке с ангелами: «А ты потом три часа искал». В финале София ставит посреди ярмарки скульптуру из сломанных игрушек — медведя с часовым механизмом вместо сердца. «Это про нас», — говорит Эмили, поправляя ей берет. Лайам молча протягивает ту самую варежку, вынутую из кармана.