Создание Зловещих мертвецов 2 (2011)

Эш Уильямс тащит заржавевший «Олдсмобил» по разбитой дороге в Эль-Харо, притихший на заднем сиденье Пабло с окровавленным экземпляром «Некрономикона» в руках. «Ты уверен, что твоя мать тут?» — бормочет Келли, разглядывая полузаброшенный дом с облупившейся краской. В гостиной, меж пыльных фарфоровых слоников, Эш натыкается на семейное фото: он в юности, сестра Шерил, мать — лицо последней теперь искажено синевой, пальцы с когтями впиваются в оконную раму. «Чёрт, она жвала эти страницы, как попкорн!» — кричит Пабло, обнаружив на кухне следы демонической слизи. Ночью, пока Эш ковыряет вилкой консервированную фасоль у костра, из леса выползает Шерил — точнее, то, что от неё осталось, с вывернутыми суставами и хрипящее: «Братик, мама соскучилась».

На заброшенной заправке, пока Келли чинит проколотую шину пивной пробкой, Эш вспоминает, как в 82-м сжёг тот самый коттедж. «Думал, пепел, да дела, — рыгает он, — ан нет, гады из книги как тараканы». В подвале местного полицейского участка, куда они прячутся после нападения мертвецов-фермеров, Пабло расшифровывает обгоревшую страницу: «Портал закроет только кровь родни». Эш тычет пальцем в семейное древо, нарисованное на стене губной помадой: «Бабка Луиза, дядя Дэйв… или вот — я, последний пёс в роду». Когда демонизированная мать в платье 70-х с узором «пейсли» ломает дверь, он хватает бензопилу со стола, где рядом валяются пустые банки «Budweiser» и крошки от чипсов. «Мамаша, — орет Эш, — пора на пенсию!» — перед тем как лезвие вгрызается в шею, пахнущую гнилыми розами.