Танцующая обезьянка (2023)

Лейла, 22 года, моет столики в кафе «Грин Спун» на углу 5-й авеню. Маркус, ее напарник с татуировкой ящерицы на запястье, щелкает кофемашиной: «Опять пенни-файл залила? Клиенты вон жалуются, что латте пахнет хлоркой». Она швыряет тряпку в ведро — брызги летят на потертый линолеум. Вечером, разбирая коробки в подсобке, Лейла натыкается на деревянную маску с облупившейся краской: морда обезьяны, глаза — щели, зубы как ржавые гвозди. «Чего ты с ней возишься?» — Маркус переворачивает коробку с салфетками. Лейла примеряет маску. В ушах — гул, будто метро под землей. Пальцы сами начинают выбивать ритм по холодильнику.

На следующий день у Лейлы дергается левая нога за стойкой. «Ты че, в туалет бегала танцевать?» — Маркус тычет в ее кроссовки, развязанные шнурки болтаются. К вечеру ее тянет в парк у моста — ноги горят, как после спринта. Под фонарем девчонка в кожанке кричит: «Эй, обезьянка, покажи класс!» Лейла вцепляется в скамейку, но тело выгибается в прыжке. Маркус находит ее в три ночи у антикварной лавки. Старик с седыми бакенбардами шипит из-за прилавка: «Маска Хануман-Джи — не игрушка. Сними до рассвета, или кости запляшут без тебя». В кармане у Лейлы — клочок газеты 1937 года: фото танцора, лицо скрыто обезьяньей мордой, подпись: «Пропал после выступления в клубе «Синий Фонарь».