Скажи мне, почему это так прекрасно (2023)

Лиам, худощавый парень в краске-засохшей куртке, каждый вечер толкается у киоска с кофе на углу Робсон-стрит. В четверг он задел плечом Эмили, когда та перекладывала скрипку в чехле с нашивкой "Виктория, 2016". Горячий латте выплеснулся на инструмент. "Черт, извини, я заплачу за чистку", — бормотал он, вытирая рукавом тёмное пятно на деке. Эмили, не глядя на него, провела пальцем по струнам: "Если ми-бемоль зазвучит как соль, найду и заставлю тебя слушать фальшь целый месяц". На следующий день он притащил в её подвал-студию на Восточном Хейстингсе банку растворителя для лаков — оказалось, помнит из колледжа.

Они снимали трещины в штукатурке её квартиры на видео для инсталляции Лиама, пока Эмили наигрывала мелодию с перебитым ритмом. "Остановись, — она вцепилась в смычок, когда он начал красить стену поверх её нот. — Это же не твои каракули на променаде". Он швырнул баллончик в угол: "Твои восьмые ноты — как метроном в гробу". Через неделю её мать, медсестра ночной смены, нашла их спящими под проектором, который транслировал кадры разваливающегося пирса на фоне записи скрипки, замедленной втрое. "Вы оба упёртые как ослы", — бросила она, ставя на стол коробку с пончиками Tim Hortons. Эмили проснулась от запаха жареной глазури и поняла, что Лиам прав — её композиция для конкурса CBC Music недотягивает без этих треснутых стен.