Последняя игра в куклы (2010)

Лера, доращивающая герань на кухне хрущёвки, нашла коробку с фарфоровой куклой в подвале дома на улице Гагарина. Вместо глаз — треснувшие пуговицы, платье пахло керосином. «Смотри, как у твоей бабки в комоде», — бросил Семён, её сосед, ковыряя отвёрткой мопед во дворе. На следующий день исчезла Таня из библиотеки, где она подрабатывала реставрацией старых газет. В её столетии обнаружили обрывок записки: *«Они просыпаются, когда река Ивушка мелеет»*. Лера заметила — вода в реке у моста стала мутной, а на глине отпечатались следы, похожие на детские, но с острыми когтями.

Семён раздобыл ключи от цехов заброшенной фабрики «Красный Октябрь» — его отец когда-то работал там механиком. В цеху №3, среди ржавых конвейеров, нашли журнал 1986 года: записи о «корректировке поведения через материальные носители», чёрно-белые фото кукол с номерами на затылках. «Твоя Таня — номер 12», — прошипела Лера, тыча пальцем в строку «испытания завершены». Они взломали дверь в котельную, где куклы, похожие на одноклассников, висели на крюках, обмотанные проводами. «Отрезать нитки — не вариант, — Семён сорвал со стены топор, — тут вся хрень на шестерёнках работает». Звон цепей снаружи — Таня, с лицом, разделённым трещиной, заблокировала выход. «Вы же не хотели, чтобы нас выбросили, как старые игрушки?» — её голос скрипел, как несмазанный механизм.