Питерские каникулы (1 сезон)

Лера, в розовой кофте с выгоревшими рукавами, три дня торчала в хрущёвке на проспекте Просвещения. Мать оставила на тумбочке пятьсот рублей и записку: «Купи хлеб». Вместо хлеба — жвачка «Орбит» из ларька у метро и звонок Димке: «Слышь, пофилософствуем у Египетских сфинксов?». Он явился в кедах с отклеенной подошвой, трещал по пути в маршрутке про концерт «Короля и Шута»: «Билеты как крыло от самолёта, но Серёга с Автозавода подкинет фальшивые». В салоне пахло бензином и мокрым пёсиком, которого старушка везла в сумке-тележке.

На Дворцовой под дождём нарвались на Артёма, художника с гитарой, где на деке — царапина «Алиса». «Рисую за суп», — бросил он, поправляя берет с выцветшим значком КПСС. Лера выторговала портрет за тридцать рублей и банку тушёнки из рюкзака Димки. Ночью в «Фиделе» охранник с тату «Не забуду мать» задержал взгляд на Лериных кедах: «Тебе точно шестнадцать?». Сбежали через чёрный ход, смеясь, до вокзала глотали воздух с запахом Невы. В электричке, пустой, кроме бомжа с мешком бутылок, Димка выцарапал на стекле: «Питер — держится на нас». Лера спросила: «А если не выдержит?», но он уже спал, прижав лоб к холодному металлу сиденья.