Дым картофельной ботвы (1976)

Йозеф, плотник из деревни у подножия Высоких Татр, каждое утро проверял западное поле — картофельные кусты начали чернеть у стеблей. Он копал ямы глубже обычного, пытаясь спасти урожай, пока не заметил сизый дым, стелющийся между грядками. «Не от печи же», — пробормотал он, вытирая локоть о латанную рубаху. В корчме Марта, дочь мельника, перебирала мешки с мукой, когда Йозеф втащил внутрь комья земли с белесыми корнями. «Это не гниль», — сказала она, разламывая клубень. Запах горький, как после пала сухой травы. Старик Эмиль у печки зашевелился: «Дым раньше только над болотами стоял… Там, где Липова яма».

Через три дня Марта исчезла. Йозеф нашел ее платок у края леса, рядом — следы босых ног, мелкие, будто детские, но с комьями черной грязи. В чаще он наткнулся на полуразрушенную теплицу, заросшую ботвой. Внутри на глиняном полу — круг из пепла, обведенный картофельными ростками. «Не трогай!» — Эмиль, хрипя, схватил его за плечо. Марта стояла у дальнего края, лицо в тени, пальцы сжимали пучки стеблей. «Они же кормят», — ее голос звучал плоско, будто из пустой бочки. Йозеф бросил в центр круга зажигалку — дым ударил вверх, зеленоватый, как побеги весной.