Сатириконище (1970)

Лука, худощавый официант с вечно засаленным фартуком, подметал осколки разбитой чашки у столика с видом на римскую площадь Навона. «Опять этот тип из мэрии пришел», — пробормотал он, кивая на толстяка в костюме-тройке, который требовал у хозяйки кафе «дель Моро» бесплатный эспрессо. Сандро, повар-заика, швырнул на плиту пригоревшие баклажаны: «П-пусть заплатит, как все. Или пусть з-закроют нас — я в тюрьме суп варить буду». За соседним столиком старик в берете, доедая тирамису, вставил: «Вчера видел, как он с этими строителями из «Черной руки» шептался у фонтана. Говорят, мостовую перекладывать будут — опять деньги пилят».

На следующий день Лука нашел в ящике для чаевых конверт с фотографиями: чиновник в обнимку с боссом мафии на фоне полуразрушенной школы в Трастевере. «Снимай копии», — прошипела хозяйка кафе, Мария-Грация, закатывая рукава поверх татуировки «68». Они с Сандро ночью расклеивали снимки на киосках с *L’Unità*, пока луна освещала граффити «Долой христианских демократов!». Утром у фонтана толпа тыкала пальцами в фото, а чиновник, краснея, пытался сорвать листок: «Это мой двойник! Фотошоп!». «Какой шоп?» — фыркнула старуха с тележкой, бросая в него смятый рецепт ризотто от Сандро.