Зимняя вишня 2 (1990)

Ольга, врач-педиатр, в спешке застегивает пальто, пока Катя, её восьмилетняя дочь, натягивает красный шарф с торчащими нитками. «Мама, а папа приедет?» — спрашивает девочка, ковыряя ложкой варенье в треснувшей чашке. «Не знаю. Говорил, что попробует», — бросает Ольга, поправляя стопку журналов «Здоровье» на комоде. Николай, её бывший муж, появляется под вечер — привозит Кате плюшевого медведя без глаза. «Извини, задержался на стройке», — бормочет он, сбивая снег с сапог. Ольга молчит, замечая след помады на его воротнике. Катя прижимает игрушку, пока они спорят о деньгах на фортепианные курсы. Николай тянется к чайнику: «Может, останусь?» — «Диван занят книгами», — отрезает Ольга, пряча в карман обрывок записки с номером телефона из регистратуры.

Сергей, сосед-инженер, тащит через лужу у подъезда папку с чертежами. «Стену ломать нельзя, — тычет он карандашом в схему, — но печку передвинем». Ольга разглядывает пятно плесени над окном: «А свет? Хочется, чтобы кухня не напоминала бомбоубежище». Катя в это время рисует в альбоме трёх человечков под зонтом — маму, папу, себя. Сергей неловко трогает её за плечо: «Может, в воскресенье в цирк?» Звонит телефон — Николай просит встретиться у фонтана в парке. Ольга смотрит на запотевшее стекло, за которым дворник сгребает мокрый снег. «Не уверена», — говорит она, а Катя быстро закрывает альбом, услышав шаги.