Выкуп дочери (2023)

Майкл Харроу, бывший военный с шрамом над левой бровью, рылся в коробке старых конвертов на чердаке своего дома в Ванкувере, когда нашел прядь рыжих волос дочери Лены, зажатую между квитанциями за свет. Он вспомнил, как она смеялась, крася прядь хной за кухонным столом за неделю до исчезновения. В кармане куртки лежала записка с адресом портового склада: *«19:00. Приходи один. Спросишь про красный фургон — получишь ответы»*. На месте, под дождем, его встретила женщина в желтом плаще — Татьяна Волков, бывшая медсестра, которая видела, как Лену выводили через черный ход клиники в ночь на 14-е. «Они сменили машину у моста. Номера не видела, но на бампере была наклейка — *Surf Alaska*», — сказала она, поправляя очки с толстыми линзами.

В подвале бара *The Rusty Hook* Майкл нашел Карлоса Мендосу, владельца рыболовного магазина, чей номер значился в последнем звонке Лены. Карлос, вытирая руки масляной тряпкой, бросил: «Ты думал, я не проверял почту? Твоя девочка копала не там, где надо. Нашла старые счета за поставки из Шанхая — 2017 год, третья папка слева». Взлом серверов транспортной компании *North Star* вывел Майкла на офис в Сиэтле: пыльный коридор, табличка *«Г. Реннер»*, внутри — фотографии Лены в школьной форме на столе. Реннер, лысеющий мужчина в очках, достал пистолет: «Она сама полезла в мой прошлый проект… Сирия, 2015-й. Ты же помнишь, как там «теряли» контейнеры?» Перестрелка оборвалась, когда в окно врезалась полицейская машина — детектив Мартинес, друг Майкла по Афганистану, выбил дверь с криком: «Брось ствол, Грег! Мы нашли её дневник под половицей!»