Ритуал (2023)

Ади, младший архитектор из Джакарты, перевозит жену Лину и дочь Тиру в деревню Сукаджанди после смерти бабушки Марии. В доме с треснувшими стенами и запахом гвоздики, заваленном коробками старых газет, он находит потрепанный дневник с пометкой *"19 октября 1978 — не пускать Сурью в лес"*. Сосед Раджа, разносящий утром тофу на мопеде, упоминает закопанные под манговым деревом ритуальные ножи: «Твоя бабка знала, как с духами договариваться. А ты книжки свои брось — здесь другое читают». Лина, разбирая посуду, натыкается на спрятанную за шкафом детскую рубашку с вышитыми инициалами С.М. — теми же, что на обложке дневника.

Тира пропадает в полночь после того, как старуха с рынка, торгующая банановыми листьями, сует ей в руки куклу из рисовой соломы. Ади находит следы босых ног, ведущие к реке, где вода внезапно краснеет, как на страницах дневника. Лина, плача, разбивает тарелку с жертвенным рисом: «Ты должен был все сжечь!» В полиции капитан Вибово, жуя бетель, показывает фото пропавших за последние 20 лет — все женщины из рода Марии. Сурья, брат Ади, приезжает с бутылкой арака и признается: «Они заставили меня выбрать — или Тира, или ты». На рассвете Ади копает под манго, вытаскивает нож с надписью *"kembalikan"* («верни») и повторяет ритуал из дневника — режет петуха, смешивает кровь с пальмовым сахаром. Из леса доносится Тирин смех, но в корзине для подношений лежит ее заколка, обмотанная седыми волосами.