Тоня (2023)

Зося, девушка в потёртой кожаной куртке, разгружает коробки в почтовом отделении на улице Новогродской. Замечает, что три посылки за неделю адресованы «Л. Бурмистру» в несуществующий дом №17 на площади Гжибовской. Вскрывает одну из них — внутри потрескавшийся медальон с гравировкой «ŁKS–76» и пачка писем на желтоватой бумаге. «Смотри, Марек, тут даты совпадают с теми протестами на судоверфи», — говорит она брату, протягивая ему письмо с пятнами от чая. Тот, не отрываясь от монитора в их квартире в блочной «хрущёвке» на Таргувке, бормочет: «Бурмистр — это не фамилия. Так раньше мэров называли».

На заброшенной фабрике «Полония» возле Вислы Зося находит подвал с разбитыми ящиками из-под яблок. Там Казимир, седой электрик с Жолибожа, паяет провода к старому радиопередатчику. «Ваш Бурмистр — призрак. В 76-м его грузовик с архивами провалился под лёд у Модлина», — он включает запись на кассетнике: голос с акцентом перечисляет цифры «45... 12... 23...». Марек, сопоставляя их с расписанием трамваев 1989 года, внезапно хватает куртку: «Это маршрут! Они вывозили что-то с улицы Шуха — там сейчас кафе «Зеркало». За ширмой из битого стекла в подсобке кафе Зося обнаруживает коробку с плёнками, где заснята её мать в толпе у ворот завода «Урсус» — в руках у женщины тот же медальон.