Холокост (1 сезон)

Лена Штерн, пятнадцати лет, каждое утро бегает к пекарне на углу Фридрихштрассе, чтобы купить ржаной хлеб с маком. Ее брат, Оскар, ворчит, что она всегда забывает соль для супа, пока чистит картошку тупым ножом. «Ты как мать, — бросает он, завязывая шнурки на потрепанных ботинках. — Только она хоть штопала дырки, а ты их делаешь». В соседней квартире старик Ганс включает радио — из динамиков льется речь о «новом порядке», а Лена прижимает ладонь к холодному окну, наблюдая, как солдаты грузят ящики в грузовик с потускневшей краской.

Оскар исчезает после обыска в синагоге на Розенштрассе — в его комнате остаются раскрытый учебник по химии и остывший чай с мятой. Лена прячет серебряную менору в двойное дно чемодана, обернув ее маминым платком с вышитыми незабудками. «Если спросят — ты из Гамбурга, — шепчет соседка Ильза, протягивая поддельные документы с дрожащими пальцами. — А про акцент скажешь, что болело горло». Они идут вдоль железнодорожных путей ночью; Лена спотыкается о рельс, чувствуя запах дегтя и дыма из трубы завода. В лесу под Франкфуртом партизан в прожженной куртке спрашивает: «Умеешь стрелять?» — а она молча разворачивает сверток с последним куском марципана, доставшимся от отца.