План А, план Б (2022)

Адитья, парень из задыхающегося мумбайского района, таскает на работу старый термос с чаем, заваренным с кардамоном. Его мать кашляет за тонкой стенкой, пока он вколачивает цифры в колл-центре. Отец, Раджеш, бьет кулаком по столу: *"Сколько можно обещать? Лекарства дорожают, а ты тут как собака на шелковой подушке сидишь!"* По вечерам Адитья считает рупии на балконе, заваленном коробками от бетеля.

Кавита шьет свадебные лехенги в мастерской, где вентилятор гонит пыль вместо воздуха. Муж Викрам пропивает её нитки, бросая в лицо: *"Твои цветочки на ткани нас не накормят"*. Она прячет купюры в жестяную банку из-под печенья, закопанную под горшком с увядшим жасмином. Их пути пересекаются на рыбном рынке: он торгуется за подвявшую цветную капусту, она – за остатки шелка. *"Отдайте за 50 рупий, а то дети уроки делать не смогут при таком свете"*, врет Кавита, тыча пальцем в перегоревшую лампочку над прилавком.

Он предлагает ей шить сумки из старых сари. Она смеется: *"У меня кредитов больше, чем ниток в этой катушке"*, но через неделю тащит в заложники бабушкину швейную машинку. Первый заказ – ремонт школьной формы – проваливается, когда мальчик рвет штаны на уроке физкультуры. *"Вы что, иглой дырявой шили?"* – орет мать, швыряя тряпку в Кавиту. Тем вечером Викрам находит спрятанные деньги, замахивается утюгом. Адитья врывается в разгар ссоры, получает ожог на руке. *"Зачем лезешь, дурак? Твоя бы голова думала, как отцу квартиру не потерять"*, – шипит Кавита, перевязывая рану обрывком ситцевой занавески.