Вольный (2022)

Лука, худощавый скульптор с засохшим гипсом на руках, копался в ящике с резцами у мастерской за церковью Санта-Кроче. «*Mannaggia, опять трещина*», — бормотал он, разглядывая обвалившийся нос у ангела для заказа синьора Риччи. На рынке Сан-Лоренцо София, в красном платке и с рюкзаком реставратора, торговалась за кисти: «*Десять евро? Для студента Академии скидка, да?*» Ее смех перекрыл гул мопедов. Через час они пили эспрессо у киоска, а она вертела в руках его эскиз: «*Ты лепишь святых, а сам веришь только в долги. Почему не попробуешь современное?*»

В гараже дяди Витторио, где пахло бензином и вялеными помидорами, Марко чинил Vespa 1983 года. «*Две гонки — и твой «ангел» будет из бронзы, а не из дерьмового гипса*», — стучал он гаечным ключом по покрышке. Лука, пряча под курткой синяк после ночной гонки у Колизея, мазал маслом шестерни, вспоминая, как София нашла в его кармане билет на футбол «Ромы». «*Ты же ненавидишь спорт*», — щурилась она, а он врал про «подарок для Марко». Утром, заклеивая сломанное крыло скотчем, услышал от дяди Витторио: «*Твой отец так же начинал… Потом бросил долото ради таксопарка*».