Колизей (1 сезон)

Лиам, 17-летний механик из лондонского района Пекхэм, копался в двигателе старого «Ровера» за гаражами у канала, когда Эмили, его соседка-археолог, ворвалась с потрепанным ящиком. «Слушай, я нашла это под плитами в тоннелях возле станции Брикстон», — выдохнула она, вытирая грязь с бронзового диска. На поверхности просматривались трещины, будто его вырвали из чего-то большего. Лиам, привыкший к масляным пятнам на джинсах, потрогал резьбу: «Похоже на деталь механизма… Только кто его собрал — римляне или психи из 80-х?» Эмили закатила глаза, доставая фонарик: «Тут надпись на вульгарной латыни. *Qui dormiunt*… «Те, кто спят» — обрывок. Дальше стёрто».

Через три дня Лиам, разбирая коробку передач в мастерской, услышал лязг доспехов за спиной. Обернулся — пусто, только лужа бензина мерцала на асфальте. «Съездил бы к психиатру», — проворчал он, но к вечеру увидел то же в видении: легионер в ржавом панцире шагал сквозь стену супермаркета. Эмили, расшифровав весь текст в библиотеке, ворвалась к нему с криком: «Это ключ от врат! Они под Колизеем — не римским, тем, что построили *поверх*…» В дверь постучали: мужчина в промокшем тренче представился профессором Харгривзом. «Диск — не ваша игрушка, — сказал он, поправляя очки. — Верните, пока не проснулись *они*». Лиам сунул руки в карманы, щупая гаечный ключ: «А если нет?» Харгривз усмехнулся: «Увидите завтра. Дождь будет сильный… и красный».