Трансляция (2022)

Лина, младший редактор кабельного канала WNX, каждое утро заказывала двойной эспрессо из ларька у метро на 34-й улице. Ее стол в подвальной монтажной был завален кассетами с пометками «Архив: 1998–2003» и пустыми упаковками от тайленола. Во время подготовки репортажа о перекрытии водопровода в Бронксе она заметила на записи 2005 года тень фигуры в кадре, повторяющуюся в разных выпусках. «Марк, глянь — тут вроде один и тот же мужик за спиной у ведущего, даже в галстуке с уточками», — прокрутила она запись оператору, тыкая пальцем в замыленный экран. Они начали сверять эфирные ленты, обнаружив аномалии: вставки на частоте 18.75 МГц, шепот на фоне прогноза погоды.

Техник Эл из отдела связи, разбирая коробку с вышедшим из строя оборудованием, нашел самодельный передатчик с гравировкой «Проект „Серая чайка“». «Это не баг, Лина, — сказал он, подключая устройство к осциллографу. — Кто-то специально вшивал сигнал поверх нашего вещания». Ночью в заброшенной студии за мостом Трайборо они с Марком нашли комнату с картами города, помеченными датами будущих аварий. Когда Лина вставила кассету с меткой «Фаза 3» в старый декодер, экран погас, а динамики выдали мужской голос: «Они в курсе про тоннели. Ликвидируй источник до утра». Утром, пряча флешку с данными в банке с кофейными зернами, Лина позвонила Саре, продюсеру утренних новостей: «Давай эфир в шесть. Без цензуры — или завтра все рухнет».