Чистилище 5. Семья (2022)

Эмир копался в двигателе «Рено» 98-го года, когда Мурат втрескался в мастерскую с картонной коробкой. «Смотри, что нашел на чердаке у бабушки», — бросил он, вытирая пот с шеи платком в синих крапинках. В коробке — ключи с облезлой биркой «Карако́й», пачка писем на турецком с арабской вязью и фото деда в феске, зажатое между страницами Корана. Лейла, разбирая вещи дома, наткнулась на выдранный лист из дневника: *«Спрятал под синей плиткой… пусть Аллах простит»*. Синяя плитка была в их же кухне — треснутая, с жирными разводами от долмур-чорбы. Когда Эмир поддел ее отверткой, из щели высыпались три золотые монеты 1943 года.

Дениз, катавший машинки по полу, сунул одну монету в рот — Лейла вытащила, ругаясь: «Это не халва, дурак!». Вечером Мурат принес бутылку ракы и карту Стамбула с крестами возле мечети Сулеймание. «Дед торговал коврами, но деньги пахли бензином», — сказал он, тыча в отметки. На следующее утро у подъезда появилась «Тофас» с затемненными стеклами. Соседка-армянка, продавашая бастурму на углу, шепнула Лейле: «Тебя спрашивали мужчины в кожанках». Эмир, проверяя почту, нашел конверт с обрывком газеты 70-х — в заметке об ограблении банка мелькнула фамилия его деда. Когда он позвонил Мурату, трубку взял чужой голос: «Ты ошибся номером» — и положил.