Рехана Марьям Нур (2021)

Рехана, в потёртом синем сари, каждое утро толкала велосипед с корзиной гнилых бананов на базар в Дакке. Её соседка Марьям, с лицом, изрезанным морщинами глубже, чем трещины в глиняных кувшинах, выставляла на тротуар мешки с куркумой и чили. «Сын твой опять у Азиза в лавке торчит, — бросала она, развязывая узлы, — а ты ему хоть лепёшку в зубы суёшь?» Рехана молчала, вытирая пот с виска краем одежды. Дома её ждал Нур — худой восьмилетка, царапающий карандашом по учебнику с вырванными страницами. «Мама, а если я решу эти задачи, мы в кино пойдём?» — спрашивал он, пока она разогревала вчерашний дал на керосинке.

Однажды Марьям вломилась к ним в комнату, перепачканная сажей после пожара на рынке. «Документы на лачугу ищешь? Сожгли, всё сожгли», — хрипела она, тыча пальцем в Рехану. Нур прижимался к стене, роняя пузырёк с чернилами на циновку. На следующий день Рехана, обмотав лицо шарфом, пробиралась через стройку небоскрёба в районе порта — таскала кирпичи, пока подрядчик в заляпанных грязью ботинках орал: «Девять часов, а ты уже как дохлая муха!» Вечером, пряча заработанные така под матрас, она услышала, как Марьям за стеной спорила с кем-то: «Отдам землю, только её с ребёнком не трогайте…» Нур в это время рвал газеты, чтобы заткнуть дыру в окне, из которой дуло.