Мои девушки (1 сезон)

Юи, 23 года, в потёртом свитере с капюшоном, разгружала коробки на кухне токийского кафе *Himawari*, когда почтальон вручил конверт с печатью из деревни Сиракава. Внутри — ключ от бабушкиного дома и записка: *«Сарай за амбаром. Не бойся пауков»*. Через три дня она стояла на перроне, прижимая чемодан с отколотой ручкой, пока автобус увозил её мимо рисовых полей, где ветер гнал по воде лепестки сакуры. В комнате с татами, пропахшей ладаном, под треснувшей фарфоровой чашкой нашла фотографию матери в кимоно с выцветшим рукавом — та же родинка над губой.

За банками солёных слив в подвале Юи наткнулась на коробку с дневниками, перевязанными верёвкой от рисовых мешков. «*12 мая 1998: сегодня снова видела его в красном хаори у реки…*» — строчки обрывались кляксами. Хикари, соседка в резиновых сабо, таскавшая ведро с карпами для пруда, указала на заброшенную чайную: «Там твоя мать оставляла зонтики для гостей». Они рылись в пыльных шкафах, пока Хикари не вытащила конверт с билетом в Осаку — дата совпала с днём исчезновения. «Похожи вы, — фыркнула она, вытирая паутину с рукава Юи, — тоже нос воротите от сушёных кальмаров».