В тесноте, да не в обиде (2015)

В старом питерском доме на Некрасова, 12 пять семей ютились в коммуналке с протекающими кранами. Ольга, третьекурсница меда, каждое утро пробиралась мимо велосипеда Семёна-водителя, который вечно ставил его поперёк коридора. «Василий Игнатьевич, уберите уже свои консервы из холодильника – мои ягоды заплесневели», – ворчала Людмила Петровна, разгребая банки с солёными грибами на общей кухне. По вторникам в семь утра начинались перепалки за ванную: пенсионерка стучала костяшками по двери, когда студент Рома засиживался с бритвой, оставляя на раковине рыжие волосы.

Осенью в комнату к покойному дедушке вселился Артём с гитарой и колонками. «Ты хоть понимаешь, что у меня завтра смена в пять?» – шипел Семён, когда за стеной снова гремел кавер на «Кино». Музыкант отмазывался: «Это репетиция для свадьбы, сосед! Плачут же – значит, прёт». Пока Людмила Петровна писала жалобы участковому, Ольга тайком меняла Семёну прокладки в смесителе, находила под шкафом его потерянные квитанции. К Новому году Артём запил соседей самодельным глинтвейном из эмалированного таза, а Рома подключил гирлянды к общему счётчику – свет моргал, но под «Владимирский централ» даже мать-одиночка Катя с первым этажа пустилась в пляс.