Меноккио (2018)

Доменико Сканделла, мельник из деревни Монреале, прячет потрепанные листы «Декамерона» под мешками с мукой. Его жена Анна, стирая рубахи в ледяном ручье, ворчит: «Опять везешь эти книжонки в таверну? Инквизиторы в Венеции уже шепчутся». По вечерам Доменико спорит с плотником Марко и трактирщиком Лукой о том, может ли простой человек толковать Писание. «Бог — как ветер в жерновах, — бормочет он, вытирая ладонью усы от вина. — Не поймаешь, но крутит всё». На стене церкви Святого Витале священник Пьетро вывешивает указ Папы: все еретические тексты сжечь. Анна находит между брусничными пирогами черновики мужа — строки о том, что рай и ад выдумали попы.

В подвале палаццо дожей инквизитор Фульвио, поправляя очки с толстыми линзами, тычет пером в записи допросов: «Говоришь, Христос был плотником, а не богом? Кто тебя научил?» Доменико, обмотав шею шарфом с дыркой от моли, упоминает лубочные картинки из немецких памфлетов, которые менял на пшеницу. Через решетку камеры он передает Анне кусок угля и клочок пергамента: «Скажи Луке — пусть спрячет печатный станок за амбаром». На площади Сан-Марко дети бросают гнилые яблоки в телегу, везущую его к костру. Анна, стиснув в кармане обгоревший лист с его почерком, шепчет молитву, которую сама уже не различает — то ли Богородице, то ли мужу.