Она (2017)

Аружан, 17 лет, в рваных джинсах и с потёртым рюкзаком, копается в старом сундуке на балконе панельной пятиэтажки в районе Тастак. Находит конверт с выцветшими фото: мать в платке стоит у кирпичного завода, за спиной — табличка *"Алматымаш, 1998"*. "Не говори отцу", — написано на обороте синими чернилами. Внизу, у подъезда, кричит соседский мальчишка: "Твой Данияр опять мусорки шурует!" Данияр, в засаленной куртке, поднимает голову: "Не мусорки, а артефакты ищу. Вон, пуговица от мундира 40-х…" — тычет в ладонь ржавой железкой. Аружан сплёвывает пыль с фото в жестяную банку из-под чая: "Завтра едем на завод. Без спроса".

Они пробираются через заросли бурьяна к разрушенной проходной. Данияр светит фонариком на граффити с надписью *"Жер-ана прокляла это место"*, Аружан находит в цеху №3 ящик с документами: списки рабочих, где против имени матери — штамп *"Уволена по статье 14"*. "Это за прогулы, да?" — Данияр чиркает зажигалкой у разбитой лампы. "Нет. Эту статью в 90-е давали за забастовки", — бормочет Аружан, разглядывая газетную вырезку. Вдруг скрип — старик в ватнике хрипит у двери: "Ты — Майраны дочь? Уходи. Они до сих пор письма ей шлют…" За окном глохнет поезд, стуча колёсами по рельсам в сторону вокзала Алматы-2.