Меконг, колыбель жизни (1 сезон)

В деревне Таньчао старик Хоанг ловит змееголовов, засунув в лодку ржавые банки с червями. Его соседка Мэй, в соломенной шляпе до подбородка, чистит на берегу гору пресноводных креветок — вечером отдаст их дочери Линь, которая варит суп с имбирём и листьями лайма. «Завтра шторм, сети снимешь?» — хрипит Хоанг, вытирая пот грязным рукавом. Мэй молча кивает, смотрит, как подростки в рваных шортах толкают по илистой отмели деревянную баржу с рисом. На рынке Пномпеня торговка Сопеа раскладывает на циновке лягушачьи лапки, приговаривая: «Свежие, как слеза монаха». Рядом китаец Ли Цзюнь торгует аквариумными рыбками — бойцовые петушки в стеклянных банках бьют хвостами, будто злятся на жару.

В провинции Чангтхой фермер Кьен копает канавы для дренажа, ругаясь на правительство, которое подняло налоги на землю. Его жена Тху в синей полиэтиленовой накидке опрыскивает рис ядом от мошки — запах химикатов смешивается с ароматом жареных кальмаров из соседней харчевни. «Дохуа заработал на плотине, купил моторную лодку», — бормочет Кьен, вытирая лопату о штаны. В это время биолог Нари из Сеула берёт пробы воды возле порога Кхонг, записывая в блокнот: «pH 6.8, мутность повышена». Местный гид Ван, жуя бетель, усмехается: «Ваши бумажки рыбе не помогут. У нас тут каждый год или наводнение, или засуха — сами знаем, когда сети забрасывать».