Кинки Бутс (2019)

Присцилла, владелица обувной фабрики в Нортгемптоне, получает уведомление от банка: долги растут, последний крупный клиент разорвал контракт. Её сын Чарли, пытаясь помочь, предлагает сократить персонал, но в цехах уже остались лишь ветераны вроде Джеффа, который тридцать лет чинит конвейер. На парковке у супермаркета Присцилла сталкивается с Лорной — девушкой в кожаном плаще, которая продаёт «игрушки для взрослых» из фургона. «Ваши туфли — дерьмо, — бросает та, закуривая. — А вот если бы с шипами… Мой Ник из клуба *Red Lace* закажет сотню пар, если сделаете по моим эскизам». Присцилла, морщась от запаха лака для волос Лорны, перебирает её наброски: ботфорты с заклёпками, сапоги на тридцатисантиметровой платформе.

В цеху Джефф, вытирая руки масляной тряпкой, тычет пальцем в чертежи: «Это ж не обувь, а порнография!». Но уже через неделю рабочие шьют первую партию для клуба — Лорна лично проверяет швы, поправляя алюминиевые заклёпки на корсете. Чарли, ворочая ящики с готовой продукцией, спорит с матерью: «Папа бы этого не одобрил». Присцилла, считая накладные, бросает: «Твой отец два года лежит на кладбище — может, хватит?». Когда поставку задерживают из-за брака кожи, Лорна везёт Присциллу в подпольную мастерскую своего бывшего — там, среди банок с краской и старых грампластинок, они красят партию вручную. На выставке в Лондоне их стенд с хромированными сапогами обносят толпой, а Джефф, попивая чай из термоса, бормочет коллеге: «Говорил же — мода вернётся. В восьмидесятых такие же делали».