Шиндиси (2019)

Ника, пятнадцатилетний парень с ободранными костяшками пальцев от ремонта «Жигулей» в гараже отца, каждое утро забегал в кафе «Сахли» на проспекте Руставели. Там Мариам, в фартуке с пятнами от кофе, выдавала ему стаканчик рафа с кардамоном: «Опять масло подтекает? Папаша твой хоть заплатит за этот ремонт?» Они шли через дворы Сололаки, где бабушки на балконах сушили красный перец, а соседский кот Вато воровал хинкали из открытых окон. Однажды, разбирая старый сарай за мастерской, Ника наткнулся на ржавую шкатулку с выцарапанным крестом — внутри лежал потёртый медальон с изображением женщины в грузинском головном уборе. «Смотри, тут дата — 1924, — Мариам провела пальцем по гравировке, — Может, из того дома на Орбелиани, где окна заколочены?»

На следующее утро они пролезли через разбитый подвал здания с облупившейся мозаикой на фасаде. В комнате с запахом плесени и разбитым пианино Мариам нашла дневник на грузинском: «Здесь про какую-то «хранительницу из Шиндиси»... Слушай, а почему все страницы после 17 мая оборваны?» Вечером старик Бидзина, торгующий церковными свечами у Метехи, схватил Нику за руку, увидев медальон: «Выбрось, пока не поздно. Это не защита — это ключ. Они уже ищут тебя». Через два дня в кафе ворвались мужчины в чёрных куртках, перевернули столики с чурчхелой. Мариам успела швырнуть в них поднос, крикнув Нике: «Беги к реке!» — но медальон в её кармане уже светился тусклым синим, как светляк в кувшине.